– Та ничого страшного…
– А сколько тебе исполнилось?
– Лёва, у меня не день рождения, а именины. День рождения моего небесного покровителя – Архангела Михаила.
– Но в святцах указывают день памяти.
– Это касается святых, живших на земле. А архангелы – завсегда были и будут на небе. А день рождения у меня двадцать второго апреля.
– Как у Ленина, – фыркнул я.
– Да у меня и отчество как у Ленина, шо греха таить. Правда, с лидером ВКП(б) себя не ассоциирую, да и родился я, прежде всего, на Пасху.
– Здорово! Тебе повезло!
– Да, и, шо самое тиресное, – с того моменту, як я уверовал в Бога и крестился, в моей жизни началась и досель идёт сплошная белая полоса. А у тебя, Лёва, когда днюха?
– У меня – двадцать восьмого января.
– Добре, запомню. Ассоциации есть. Ну шо, пойдём до церкви? Зараз26 уж служба начинается.
– Пойдём!
Мишка уверенно направился в сторону Зацепской площади, где мелодично звонили колокола на красивом светло-сером храме, увенчанном зелёными куполами.
Отстояв службу, мы пересекли Садовое кольцо по подземному переходу и оказались перед вестибюлем «Павелецкой-кольцевой».
– Куда поедем? – улыбнулся я, не скрывая приятных предвкушений.
– В принципе, было б логично первым делом уделить внимание Кремлю, Красной площади и иже с ними. Но! Мы стоим у входа на Кольцевую линию – наикрасивейшую в московском метрополитене. Предлагаю начать с ней.
Спустившись под аккомпанемент людского гула, шипения вентиляционных шахт и чудесного запаха креозота27, мы увидели шикарный зал, покрытый мрамором и украшенный приволжскими орнаментами.
– Павелецкий вокзал изначально был Саратовским, – пояснил Мишка. – Не знаю, зачем переименовали…
– Согласен, – кивнул я. – Вокзал должен ассоциироваться с городом, а не город – с вокзалом.
Мы прошли зал с начала до конца и сели в первый вагон подошедшего поезда.
На «Таганской» мы прошлись в обратном направлении, любуясь пилонами с панно военной тематики.
Аналогичный акт повторился и на остальных станциях линии кофейного цвета. Мишка прав, каждая станция на ней – дворец, не похожий на соседние.
– А знаешь, почему кольцевая линия на схемах коричневая? – иронично улыбнулся мой друг.
– Не знаю, – я улыбнулся в ответ, предвкушая интересную историю.
– Це было после войны. Сталин решив выпить кофею. Кружку налил под завязку, и, будучи занятый делами також под завязку, поставил остывать не глядя.
А поставил он его на схему метро, яка тогда состояла из трёх линий – красной, зелёной та синей. Напиток трохи вытек через край и оставил круглый след. Це и надоумило отца народов построить сию линию – дюже значимую и для жителей, и для гостей столицы.
– Занятная история, – кивнул я.
– Да, хотя и легенда.
– Всё