– Хорошо… – задумчиво сказал Борис Иванович. – Ну, а Рита и Мария? Где они, ты знаешь?
Данил задумался.
– Не уверен, что знаю, – ответил он. – Еще вчера Рита уверяла меня, что не выйдет из дома, пока не решится проблема с Максом, что не оставит его одного в доме, а сегодня утром я проснулся и не видел дома ни ее, ни дочери.
– А когда ты видел их в последний раз?
– Вчера.
Доктор промолчал. Он отодвинул чашку с кофе, достал из своей сумки папку с бумагами, положил ее на стол и подвинул Данилу.
– Открывай, – сказал он.
– Вы меня пугаете.
– Возможно, но мне приходится, – спокойно сказал Борис Иванович и еще ближе к Данилу подвинул папку. – Открывай.
Данил открыл папку и первое, что он увидел, была его собственная фотография крупным планом. На ней было изображено его лицо, точнее месиво, смутно напоминающее лицо: опухшая перебинтованная челюсть, заклеенный синий нос, забинтованная обритая голова.
– Так ты выглядел после первой операции, которую тебе сделали в тот самый день, – сказал врач. – Две недели в искусственной коме, после чего была проведена еще одна тяжелая нейрохирургическая операция. Мы удалили мелкие осколки черепа, которые буквально впились в твой мозг, – Борис достал снимки рентгена и МРТ. – Мы с моими коллегами долго решали, готов ли ты к жизни вне больницы.
– Борис Иванович, эта информация для меня уже не нова. К чему вы ведете? – озадаченно спросил Данил. – Я хотел, чтобы вы осмотрели Макса, а не меня.
– И я осмотрю, я обещаю, – ответил врач. – Но меня сейчас больше всего волнуешь ты и то, что происходит в твоей голове. Кошмары, галлюцинации… Как ты считаешь, у тебя бывают галлюцинации?
Данил вспомнил недавний свой инцидент в ванной. Но это же был сон. А лужа крови буквально несколько минут назад на полу в кухне? Он только подумал об этом, и его голова невольно повернулась к тому месту. Доктор заметил это. Но пол был чист. Относительно чист: Данил вдруг обнаружил на нем крошки и пыль. Это совсем не было похожим на Риту с ее стремлением к повсеместной стерильной чистоте.
– Думаю, скорее да, чем нет, – признался он.
– Хорошо, что ты это осознаешь и признаешь, – закивал Борис Иванович. – Скажи, Данил, ты обратил внимание, когда именно Максим стал оплачивать свои книги твоей картой, с какого числа?
– Точно не помню, – ответил тот, – кажется, это началось в сентябре.
– То есть как раз с того времени, как ты вернулся из больницы?
– Возможно.
– А что ты сам скажешь о тех книгах, которые он читает – они тебе знакомы? – спросил доктор.
– Слишком мрачные… – ответил Данил, – но, признаюсь: кажется, я и сам когда-то их читал.
– Все?
– Возможно, все. Хотя и не помню, когда это было. Может быть, я был в таком же возрасте, как и Макс. Я помню сюжет книг, но не помню самого процесса