Но качество разговора перекрывало все. Люди получали огромное удовольствие от хорошей беседы…
Вернемся к Сергею Львовичу. Итак, пальцы его к перу тянулись неохотно, и, глядя на пальцы, перо также не считало себя обязанным тянуться к бумаге. А ведь сам-то он в душе считал себя поэтом… Ну, не воином же ему себя считать?
Боевые свойства по генетической линии Сергею Львовичу совершенно не передались. Хоть он и служил в Измайловском полку и Егерском батальоне, но совсем не производил впечатления строевого офицера. Расслабленный, созерцательный, меланхоличный, слывший подкаблучником своей своенравной и вспыльчивой Ганнибалыпи… Нет, не походил он на того, кто мог повести роту в атаку. Не передались ему и авантюрные гены – готовность пойти на риск отсутствовала напрочь. А ведь в роду Пушкиных были не только женоубийцы, но и отчаянные мошенники, которые буквально сразу же после рождения Сергея Львовича учудили первую крупную российскую авантюру, связанную с выпуском значительного объема фальшивых денег на высоком государственном уровне…
Измайловский полк
Но вот что удивительно: не прилагая серьезных усилий, Сергей Львович выходит в отставку по гражданской службе статским советником – в том же классе, что и Александр Сергеевич Грибоедов, который привез в столицу подписанный при его активном участии Туркманчайский договор с персами на 20 миллионов рублей серебром в пользу России и был затем направлен в Тегеран на верную и неминуемую смерть.
По воинскому званию отец Пушкина дослужился практически до звания отважного гусара эпохи Петра Каверина, при этом Сергей Львович ни в каких боях не участвовал. Можно сказать, что служба Сергея Львовича, а перед отставкой он занимал командно-административную должность в резервной армии в Варшаве, текла параллельно, сама по себе. Служба – это нечто обременительное, подотчетное, а Львовичи были людьми хорошего, легкого настроения.
Сегодня мы уверенно можем сказать, что работа и миссия отца Пушкина заключались в том, чтобы произвести на свет национального гения. Но мог ли сам Сергей Львович при жизни в это поверить? Он так же, как и все мы, хотел, чтобы его уважали, чтобы с ним считались, им интересовались. Сергей Львович боялся остаться без гостей, без аудитории. Оказаться лишним. Выпасть из контекста эпохи. А именно так и получилось. В 66 лет с интервалом в 10 месяцев Сергей Львович теряет сначала жену, потом гениального сына и чувствует, что проваливается в безысходный вакуум: дочь Ольга в Варшаве, сын Лев на Кавказе. Наверное, вспомнит тогда, что сына Александра не сильно баловал при жизни вниманием и три года после Михайловской ссылки не разговаривал с ним, играя в обиду… Сергею Львовичу так захочется теплоты, что он будет свататься – и ладно бы к Анне Петровне Керн (с кем не бывало), – так ведь к ее дочери! И разница в 48 лет при своих «под восемьдесят» его нисколько не смутит…
Но вернемся назад. На наших часах еще только начало XIX века.
Детство гения
Как