Остаться на вершине. Я. Скворцов

круглых, заляпанных пивом и едой, столов, рассчитанных на трёх-четырёх персон, со стульями вокруг. Дальше шла ещё одна барная стойка такого же типа. По обе стороны у стен стояли игровые автоматы со старыми играми типа «Пинг-понга» или «Однорукого Джо», где посетители якобы могли выиграть большую сумму денег, но такого ещё ни разу не происходило. По крайней мере, так заявляли сторожили этого места.

      Зал сегодня был полон народу, столько я ещё не видел за всё время. Все какие-то радостные и весёлые. Для меня это показалось странным. Ладно ещё, когда человек двадцать максимум в зале гуляют, потому что выпили. Но сегодня, людей больше раза в два-три.

      Я чуть осмотрелся. На меня смотрели парнишки, стоящие у столов неподалёку, смотрели странно. С подозрением и удивлением как-бы. У каждого из них была небритая щетина, кажется, трёхдневной давности. В основном, тут были либо такие бомжеватого вида люди, либо отбитые рейнджеры с пушками наперевес, либо ассасины с лезвиями и клинками.

      Пройдя к столам чуть дальше первой стойки, я уселся, скрыв лицо ладонью, на один из стульев у единственного свободного в зале стола.

      Вы снова явно недоумеваете, что это, собственно, за место. Скажем так: здесь чалятся одновременно похожие и одновременно с этим отличающиеся от меня люди. Да, все здесь являются наёмными всадниками рукотворной смерти. Все здесь убивали, продолжают убивать и будут продолжать убивать. Отличаюсь от всех их я лишь одним: эти люди убивают ради наживы, а я ради своей жизни. Для меня это не работа, а причина жить.

      Я привязал свой взор к худенькому мужику, что подходил к синтезатору, стоящему на небольшой сцене в углу. Хромая, он ковылял к сидению рядом с инструментом. Я исподлобья глянул на намечающийся концерт. Мужичок сел, прохрустел пальцами, замком вытянув их от себя и начал гвоздить пальцами по клавишам. Яркие и звонкие мелодии начали заглушать песни из колонок; все глянули ненадолго на мужика и начали снова танцевать и ликовать, будто так и должно быть.

      Я хотел было уже подойти к стойке за выпивкой или хотя бы водой, как вдруг увидел, фигуру знакомую мне, что двигалась в мою сторону. Этого головореза я вижу здесь уже как месяц точно. Странный он был для меня, как минимум его стиль: короткая стрижка, словно ёжик, но волосы были в разные стороны; лыжные очки с зелёным обрамлением; кожаная куртка; куча браслетов с шипами и муляжными пулями на запястьях; тёмно-зелёные джинсы и кеды, на удивление красные. Черты его лица были гладкими и будто волнистыми, само лыко было худовато, как по мне, но он был крепок.