Голос целителя прервал безмолвные рассуждения монаха.
– Пора делать перевязку!
– Я могу помочь? – спросил брата Симона брат Марк.
– Вряд ли стоит сейчас даже держать его, – рука Симона указала на лежащее на подушках белое, словно наволочки, лицо. – В настоящий момент у него нет сил даже на то, чтобы пошевелиться, почувствовав боль.
Брат Марк кивнул и отступил к стене.
– Ты не пойдёшь отдыхать? – удивлённо поинтересовался у него брат Симон.
– Я должен остаться с избранным, пока кто-нибудь не заменит меня! – прозвучал ответ.
– Он вряд ли способен бежать! – рассмеялся брат Симон.
– Тут есть потайной ход! – разъяснил свою мысль брат Марк. – Мальчик не сможет сопротивляться, если кто-то решит воспользоваться положением и похитить его!
– В наших краях детей давно уже не похищают, – глаза брата Симона сверлили учителя.
– Он избранный! – ответил брат Марк сразу на все вопросы.
– Да, это определяет всё! – согласился брат Симон и начал раздевать пациента.
Сил у Арона в самом деле не осталось. Ни боль от перевязки, съедающая его тело, ни разговоры вокруг, ничто не могло заставить его даже двинуть веком. Огромным усилием воли Арон сдерживался от потери сознания. Он цеплялся за всё – за голоса, звучащие вокруг, за память о полёте на огромной чёрной рептилии, за ожидание прихода десятилетнего мальчика, готового отдать жизнь ради него. Но ничто не способно было удержать его здесь, кроме… Лишь одно слово вернуло его ускользающее сознание в мир, который так нуждался в нём, что каждый, живущий в этом мире, пытался помочь выжить именно ему, как только узнавал, кто в действительности находится перед ним. Это слово всплыло в сознании в самый последний момент. Лина… Его губы были бессильны, но душа всё твердила и твердила одно и то же слово, пока смысл его не стал доходить до Арона. Лина… Лина… Лина…
– Закончили! – услышал Арон голос целителя. – Он спит?
– Нет, не думаю! – на этот раз голос принадлежал брату Марку.
– Неплохо было бы ему поспать… – брат Симон переложил свисшую с кровати руку Арона на подушку.
– Не знаю, сможет ли он уснуть, чувствуя такую боль, – Арона огорчал тон, которыми произнёс эти слова учитель. Мальчик понял, что тот не окончательно отделился от его духа. Значит… Значит он слышал, как в полузабытьи