Я посмотрела на Мэри-Элизабет и все внутри у меня сжалось. – Что? – Невольно переспросила я.
Она гадко улыбнулась. – Забудь его. Он никогда не будет твоим. Не будет принадлежать тебе, – она подступила ко мне. – Я могу тебе помочь, – стали видны ее идеально белые клыки. Лицо исказилось в страшной гримасе. Повылазили иссиня-черные вены. Я отшатнулась.
Откуда-то со стороны послышался рык. Вампирша зашипела. За моей спиной стоял волк, который в мгновении ока превратился в обнаженного Ника. – Отойди от нее, – пригрозил он вампирше.
– О, – чуть улыбнулась Мэри-Элизабет. – Защитник…. Хоть бы прикрылся.
– Прикроюсь, – буркнул Ник. – Хотя, как видишь, мне нечего стесняться… Дарья, – обратился он ко мне. – У тебя есть какие-нибудь шорты для меня?
– Да… да, в доме.
– Идем, – он мотнул головой в сторону двери, ступая на лестницу, и я послушно зашагала следом. Натянув на себя спортивные штаны, которые я нашла в кладовке (видимо остались от прежних хозяев), Ник повернулся ко мне. – Чего она хотела?
– Чтоб я забыла Хайдена.
– А ты и так должна это сделать.
– С чего это?
– И не потому, что она угрожает, – Ник замолчал. Оглядел меня и добавил. – Ты что, спала с ним?
– Ну, это тебя не касается…
– Дарья, ты что рехнулась? Он же убить тебя мог! – чуть ли не прорычал Ник.
– Но я жива.
– Да перестань ты его оправдывать! Он вамп, не человек!
– И я это знаю. Не тебе меня учить. Знаешь ли, уже большая девочка. Помнится мне, ты и сам был не против обратиться в вампира… так что же теперь, стал волком и считаешь их кровными врагами?
Ник помрачнел еще больше.
– Он же даже неживой… это попахивает некрофилией…
– И пусть.
– Они не примут тебя. У них свои законы. Его женят на другой… А твое сердце разобьется.
Я понимала, что Ник прав. И что прямо сейчас Хайдена знакомят с его невестой. Но что я могла поделать? Она, наверное, красивая… С идеальной бледной кожей, рождена в веке восемнадцатом, в венгерско – дворянской семье… Я ей и в подметки не гожусь. От этих мыслей мое сердце сжалось.
– Дарья, – позвал голос Ника.
Я опомнилась.
– Нужно жить дальше, на нем свет клином не сошелся.
– А что если сошелся? Что тогда?
Ник печально на меня посмотрел. – Я могу тебя понять… Но зачем мучаешь себя?
– Все это неважно, – мотнула головой я. – Идем, я собиралась поесть.
Мы направились в ближайшую пиццерию. Шли молча. Ник, видимо, не решался заговорить. А я и не хотела. Застегнув молнию куртки до конца, я спрятала руки в карманы. К тому времени, как мы пришли в кафе, в моей голове уже зародился некий план. Я во что бы то ни стало должна увидеть ее.