– Мы все по-своему порочны, и таинств грешных не тая, мы встретим множество похожих, чьи души тяжелее раза в два. Без величин неизмеримых волей, тяжелой судьбоносной тьмы, вбиваем крест в останки горя, в стенах забитой наглухо тюрьмы.
Судя по звуку мужчина тяжело выдохнул и слегка пошевелился.
– Тебе пора спать, как и остальным ученикам.
Я не обратила внимание на навязанную роль ученицы и скорчила недовольную гримасу.
Извините, имею дело с занудой.
– Вы не любитель искусства и прозы?
Он ничего не ответил, и я задала вопрос иначе.
– Что вы находите в этой картине?
Он снова промолчал, и я оставив попытки, немного обозлившись сменила тему вспоминая об истинной цели.
– Мне нужен директор, как к нему пройти?
– Не уверен, что он готов к твоему визиту в столь поздний час.
От его тембра по коже пробегают мурашки, а ритм бьющегося органа в грудной клетке, ненароком утихает. Он разразился как вой в идеальной тишине глубокой ночью, чего я не предполагала, думая, что собеседник проигнорирует очередной вопрос.
Говорят, что голос в состоянии рассказать больше о прошлом, чем само существо, доверившее личную информацию. Избалованные существа имеют слегка писклявый голос, неуверенные – заискивающий и только подавленные, убитые жизнью – громоподобный, командирский.
Твердые нотки указывают на своеобразный и скверный характер, что всегда следует за личными бедами и катастрофами.
Я смею предположить, что у моего собеседника судьба не отличилась простотой.
Он сам не отличился чем-то подобным.
То ли из-за усталости, то ли из-за предстоящей встречи, я решила сократить бессмысленную нравоучительную часть и перейти к получению ответа, заставив себя переключится.
– Тайгер всегда готов к моему визиту, советую подсказать направление, иначе буду искать, пока не разбужу каждого, кто в состоянии указать путь.
Он задумался, скрестил руки на груди и уверенно приблизился, злостно шепча возле уха:
– Корпусом сейчас направо, по прямой до развилки, идешь налево, по лестнице 64 ступени и направо, затем по коридору прямо, до двери из древесного дуба с золоченой ручкой. Надеюсь ты не заблудишься, увижу этой ночью тебя еще раз, сверну шею и отнесу ночевать в подвал.
Я в оцепенении проводила удаляющийся силуэт и во второй раз оставила клинок в покое. За последний год я хваталась за него по назначению всего один раз, но пробыв меньше часа в Сибирской академии, лимит был превышен с рекордными показателями. Чертовщина. Либо я сошла с ума с предосторожностью, либо настолько у меня плохое представление о социуме. Второе, однозначно второе.
Я медленно шагнула следом, желая поскорее сократить шансы повидаться со здешними обитателями.
Тяжелая