– Тяжела и неказиста жизнь простого журналиста? – спросил Тимур сочувственно. – Как твоё имя, журналист?
– Герман, – сказал я.
– О! – оживился таксист. – Я твоего тёзку читаю, этого, который Белозёров. Настоящий джигит, такие вещи исполняет – я его «Афганское сафари» два раза перечитывал, как он с этим майором… Или полковником? В общем – К.! Как они там поля жгли… Знаешь, я думаю – этот полковник К. – апсарец. Кяхба, например, или Кварчиа… Ведет себя как воин, большую храбрость имеет! А Белозёров – тоже молодец, хоть и русский…
– Полешук, – сказал я. – Оба они – полешуки.
Он странно посмотрел на меня, и ничего не сказал. А потом молчал всю дорогу.
Когда мы въезжали в Анакопию, на город уже опустилась густая бархатная тьма южной ночи. Смеркалось тут быстро, и мне это было на руку: я собирался вернуться в санаторий незамеченным.
– Давай, до свидания, товарищ Белозёров, – взмахнул открытой ладонью Тимур. – Своим расскажу кого возил – не поверят!
– Белозор моя фамилия. Не рассказывай никому пока, ладно? Мне тут еще до конца отпуска время проводить, а дела мутные творятся… Сам понимаешь…
– Это ты отпуск такой имеешь? – снова мелькнула невозможная апсарская интонация.
– Вот именно – имею, – усмехнулся я. – Давай, абзиараз!
«До свидания», значит. Он улыбнулся, снова махнул рукой, яростно дернул рычаг коробки передач и автомобиль с красной крышей умчался прочь по анакопийской улочке.
Рубашку я выбросил в мусорку, она совсем пришла в негодность, еще и кровью из царапины на предплечье оставшийся целым рукав залило… Царапина пустяковая, уже засохла, а всё равно – неприятно. Главное – фотоаппарат цел! Нужно будет высмотреть где-то в городе фотоателье, пленку проявить!
Я шел по тротуару, намереваясь перелезть через забор в том же самом месте, где и сбегал. Горели желтым светом фонари, бились о плафоны жуки и москиты, трещали во всё горло в ветвях деревьев цикады или какие-то другие шумные насекомые… А к моему месту, как будто специально предназначенному для перелезания, знакомой пружинистой походкой приближалась некая высокая атлетичная фигура. Эрнест!
Прижавшись к забору, я замер в тени. Вот ведь действительно – гора с горой не… Эге! Он по своей привычке остановился, помахивая кожаной курткой, и осмотрелся по сторонам, как будто чего-то опасаясь. Кого мог бояться мой сосед по комнате? Видимо – причины для осторожности были, потому что, повесив кожанку на гребень забора, Эрнест мигом взобрался наверх и быстрыми шагами скрылся из виду.
А куртка? Головотяп забыл куртку! Ох-ре-неть! Я снял ее с забора, повертел в руках и залез в нагрудный карман, конечно. Портмоне там не было… Значит – не совсем головотяп?
– Вон тот говноед! – раздался голос а потом – скрип тормозов.
Огненно-красный