– Я бы обращался с тобой как с королевой. Ты бы ни в чем не нуждалась! – яростно выкрикивает он, гневно вскидывая руку в воздух на последнем слове.
Я киваю.
– Ладно, – мягко успокаиваю я. – Но ты пугаешь меня не меньше, чем они.
Его позвоночник выпрямляется, и я вижу, как из его взгляда уходит ярость, словно до него только сейчас дошло, что он ведет себя как гребаный сумасшедший. Его лицо невероятно быстро меняет выражение от истерики к виноватому пониманию.
– Ты права, прости меня, – говорит он, делая ко мне шаг. – Просто я… если я хочу вытащить тебя отсюда в целости и сохранности, то нам нужно торопиться, а ты не помогаешь.
Я напрягаюсь, но не отшатываюсь, когда он извиняюще хватает меня за руки.
– Прости, что дал тебе пощечину, милая. Я просто пытаюсь помочь тебе. Пожалуйста, пойдем со мной. Я обещаю, что со мной ты будешь счастлива.
Мои паника и адреналин подскакивают до опасного уровня, заставляя сердце болезненно биться о грудную клетку. Мне трудно думать, когда он так жадно смотрит на меня, а все мое тело будто пропустили через чертову мясорубку.
Но это может стать прекрасной возможностью сбежать, если я правильно разыграю карты. Мне нужно выбраться отсюда с минимальным шумом, чтобы не потревожить ту сладкую парочку, так что вариантов у меня всего два. Ударить этого клоуна по голове и убежать или позволить ему забрать меня с собой и уже там найти другой выход. В любом случае здесь я не останусь.
– Хорошо, – шепчу я, хрипло вдыхая воздух через сжатые легкие.
Когда он видит, что я заметно расслабилась, он тут же берет с меня пример, и в его ледяных глазах искрится победа. Снова взяв меня за руку, он тянет меня к двери под красным мерцающим значком выхода.
Дрожа от холода и сырости, я оглядываюсь вокруг. В коридоре, куда мы вышли, все серое и выцветшее, а светильники, жужжащие над головой, покрыты пылью и тушками насекомых. Здесь нет ничего, что наполняло бы это место… жизнью.
Боже, да как он вообще умудряется здесь оперировать? Это больше похоже на морг, чем на больничную палату. И мне точно не хотелось бы умереть в подобном месте, хотя похоже, что многие другие тут умирали.
Тут смердит стерильной смертью.
Мы проходим мимо стола, заваленного инструментами, некоторые из них – острые. Если я проткну ему яремную вену, то он не сможет поднять шум и умрет в течение нескольких минут. И тогда мне удастся сбежать. Понятия не имею, что я буду делать, когда выберусь отсюда, но надеюсь, что где-то там будет помощь.
Бросив на доктора Гаррисона быстрый взгляд, я отмечаю, что его взгляд устремлен только вперед, он твердо намерен забрать меня себе. Я хватаю с металлического стола скальпель, однако он слышит мое движение и, когда я заношу руку, отшатывается вправо. Вместо того чтобы вонзиться в шею, нож скользит по его затылку.
В лицо мне брызжет кровь, и я отворачиваюсь, прикрывая глаза.
Он громко вскрикивает, разворачивается и наносит мне еще один удар сзади, от которого я падаю