Монах отец Нафанаил рассказал, что за полгода до своей кончины отец Амвросий выражался так: «Придет осень, будем там и сям – достанется тогда и уткам и гусям», то есть шамординским монашкам и оптинцам.
Он же поведал, что отец Никон, иеромонах, регент правого клироса, сказал однажды отцу Амвросию: «Хотелось бы мне, батюшка, чтобы меня похоронили рядом с иеросхимонахом Феодотом». Батюшка на это ответил: «Нет! Мы тебя положим со знатными лицами». Года через четыре после сего отец Никон, будучи в Петербурге у брата своего, занемог и скончался. Похоронен в Александровско-Невской Лавре[32] вместе со знатными лицами. Брат его, будучи богатым купцом, откупил для него там местечко.
Он же сказывал, что покойный епископ Калужский Виталий, будучи осенью 1891 года в Оптиной, по случаю похорон отца Амвросия выразился перед белевскими монахинями, которые во множестве стояли у трапезы: «Весь дух отца Амвросия лежит на отце Иосифе». Епископ Виталий шел в это время на трапезу.
Прелесть. Отец Иларий, благочинный Оптиной пустыни, рассказывал мне замечательный случай: «Был в Оптиной иеромонах отец Виталий. Неизвестно почему, но он приразился к старцу отцу Амвросию и начал порицать его. Совсем отстал [отошел] от него, а также и в церковь перестал ходить и приобщаться Святых Тайн. Впал в прелесть. Отец архимандрит Исаакий[33] советовал ему посещать церковные службы, но отец Виталий отказывался под предлогом болезни ног. Отказывался даже и тогда, когда отец архимандрит предложил ему лошадь для проезда из калии в церковь. Вот однажды перед обедней является к отцу Виталию иеромонах отец Рафаил, что ныне в монастырской больнице, и говорит ему: «Пойдем, отец Виталий, к обедне, отец архимандрит лошадь прислал за тобою!». Но отец Виталий, отказываясь от сего, вдруг и говорит отцу Рафаилу: «Кто тебя знает, может быть, ты меня не к обедне, а в ад потащишь?» – и начал читать молитву. В эту минуту мнимый отец Рафаил мгновенно исчез.
Оказалось, что это был бес. Отец Виталий после этого случая исправился».
Природа. Жизнь среди природы для приобретшего любовь и навык всматриваться в окружающее благодетельна тем, что спасает от мелочной односторонности мышления, сообщает воззрению широту, целостность и глубину.
Знание, получаемое нами из того материала, который в письменных памятниках завещан нам от предков, в громадном большинстве случаев есть разнородная, разнообразная, сбитая в памяти в одну кучу масса, которая больше запутывает и подавляет, чем руководит. А были люди, которые смело говорили: «Так! Между людьми я невежда, и разумения человеческого нет у меня (т. е. земной мудрости), и мудрости я не учился, но ведение святых (т. е. небесную мудрость) имею» (Притч. 30:2–3).
Притча
О разлучении души от тела[34]
Егда земля опустеет (тело),
И царь изнеможет (ум),
И