Ремонт состоял в снятии кожуха и последующей механической прочистке внешних узлов, от пыли реголита. После этого следовал запуск систем внутренней очистки. Проходческий щит имел встроенные системы продувки узлов кислородом. Затем в систему запускалась новая смазка. После 10 метров проходки щит останавливался на техническое обслуживание. Через каждые 25 метров менялись дисковые шарошки. Раз в каждые 5 метров щит останавливался для изменения положения и внедрения в стены боковых упоров для фиксации проходческого комплекса, с целью снижения влияния пониженной силы тяжести.
За время бурения тоннелей полностью вышло из строя 2 буровых щита. Последний третий щит постоянно ломался. Две недели назад на посадочную площадку прибыл четвертый. С усиленными шарошками и модифицированной системой защиты от лунной пыли. На него возлагались большие надежды по сокращению отставания графика бурения.
– Останавливаем! – услышал в свой микрофон Александр голос Макса, старшего бригады механиков, приставленного к щиту.
– Как останавливаем? – возмутился Саша, направляясь к Максу. Алекс был на Луне вторую смену, но всё равно никак не мог привыкнуть к тому, что диалог, может происходить за несколько десятков метров. Он все время машинально направлялся к собеседнику.
«Интересно это объективные причины, или бригада просто устала?» – думал Александр. Ему нужно было непременное увидеть лицо Макса.
– Что случилось Макс? – спросил Александр, поравнявшись с механиком.
– Больше прочисток не будет ребята устали взгляни сам показатели физического состояния. Да и шарошки придется менять эти уже не к черту. Завтра начнем с утра.
– Макс предлагаю отдохнуть в Ровере и поработать еще 2 два часа. Подумай 2 часа сверхурочных это неплохие деньги для ребят.
– Саша, о чем ты говоришь? Ты же видишь их показатели. Это запрещено правилами. Кратковременный отдых в Ровере ничего не решит. Мы сворачиваемся.
– Дэн заканчиваем. – дал команду оператору установки Саша.
– Александр как у вас дела? – раздался голос вездесущего