Холлидей отпрянул назад. Я наклонился через плечо Мастерса и направил свой фонарик внутрь. Кошку убили совсем недавно, и она лежала на спине, так что было видно, что шея у нее проткнута насквозь. Это была черная кошка, тощая и грязная, окоченевшая после агонии, уже скукоженная, с полузакрытыми глазами, похожими на пуговицы. Возле нее шныряли крысы.
– Я начинаю думать, мистер Блейк, – сказал Мастерс, потирая подбородок, – что, возможно, в этом доме все-таки водится нечто вроде дьявола.
Со сдержанным отвращением он снова захлопнул дверцу и встал.
– Но кому же это?.. – Холлидей оглянулся через плечо. – Ох! Вот именно. Кому же это понадобилось? И почему? Что это – проявление бессмысленной жестокости или на то была причина? А, мистер Блейк?
– Я подумал о загадочном мистере Дарворте, – произнес я. – Кажется, нам собирались рассказать кое-что о нем. Кстати, где он?
– Тихо! – поднял руку Мастерс.
До нас донеслись чьи-то голоса и звук шагов. Голоса были явно человеческие; но эхо в этом каменном лабиринте было таким, что они, казалось, отражались от стен и шелестели прямо у вас за спиной. Сначала раздалось хриплое бормотание, в котором мы смогли разобрать отдельные слова:
«Верь в эту чепуху, не верь… все равно… выглядишь форменным дураком… Вроде того…»
«Вот именно, в том-то и дело! – Второй голос был на тон ниже, беззаботней и живей. – Непонятно, почему так себя чувствуешь. Послушайте, разве я похож на какого-нибудь размазню, которого можно одурачить и загипнотизировать? Смешно этого бояться. Надо верить себе! Нам дана современная психология…»
Шаги доносились из-за низкой арки в задней части холла. Я увидел огонек свечи, зажатой в чьей-то руке, – на миг высветился коридор с кирпичным полом, затем кто-то вошел в холл. Увидев нас, человек отпрянул, наткнувшись на шедшего следом. Даже на расстоянии чувствовалось, что он потрясен. Свеча в его руке осветила приоткрывшийся рот и зубы.
– О боже… – раздался тихий голос.
И буднично, слегка приправленным злостью тоном Холлидей бросил в ответ:
– Не пугайся так, Тед. Это всего лишь мы.
Выставив вперед свечу, тот, кого назвали Тедом, устремил взгляд в нашу сторону. Он был очень молод. Огонек свечи обозначил сначала аккуратный итонский галстук, затем неуверенный подбородок, начатки светлых усов, едва заметный квадратный абрис лица. Его пальто и шляпа промокли насквозь.
– Чем пытаться напугать такого парня, как я, ты бы почаще включал мозги, Дин! – огрызнулся он. – Тьфу! Я хочу сказать: не годится шастать в таком месте и… и… – Он дышал со свистом, как после бега.
– Кто, черт возьми, эти люди? – прохрипел спутник Теда, вышедший из-за его спины.
Мы машинально направили на новое лицо три луча – человек выругался, щурясь от света, и мы опустили фонарики. За спинами этих двоих маячил кто-то третий –