«Подвижность» телесных границ субъекта Летов осмысляет через метафору «тело – пластилин», в которую включается агрессивная внешняя сила, меняющая границу телесного. Ср.: «Прохожие лепят меня как хотят» («Словно после тяжелой и долгой болезни…», с. 101); «Я весь словно пластилиновая фигурка ⁄ Брошенная в костер ⁄ Черты мои медленно рассасываются плавятся» («Я весь словно пластилиновая фигурка…», с. 134).
Изменение границ субъекта в предельном случае связывается с их полным исчезновением, именно поэтому в отдельных текстах лирический субъект предстает как иллюзорная, «пустотная» сущность. Ср.: «Я иллюзорен со всех сторон» («Я иллюзорен…», с. 185); «Позади нас пустота – а впереди вощще ничё!» («Пластилин», с. 186); «Руки долой – нас больше нет» («Желтая пресса», с. 187). Обратим внимание, что все три текста написаны в один временной период (в книге они следуют друг за другом), что указывает на связь мотивов изменения границ тела и его пустотности.
Однако в отдельных стихотворениях агрессивное воздействие на субъекта внешних сил обусловливает и парадоксальную целостность героя: он собирает свое разорванное тело по частям, в противовес злым энергиям, которые его разрушают. В таких текстах возникает своеобразная отрицательная идентичность, связанная с тем, что свою целостность субъект обретает применительно к внешней точке воздействия. Именно эти достаточно тривиальные смыслы разыгрываются в раннем стихотворении «Желтая пресса», которое, по-видимому, строится на выражении «Соберись!», обычно адресуемом человеку, находящемуся в подавленном состоянии, ср. у Летова прямую реализацию этой стершейся метафорической конструкции: «Но я еще соберу ⁄ И приклею отбитые части тела» (с. 187).
Резюме
Итак, пространственно-динамическая модель, обнаруживаемая на первом этапе развития магистрального сюжета, обладает следующими характеристиками:
1. Лирический субъект, являясь неактивной субстанцией, испытывает воздействие агрессивных внешних сил, часто соотнесенных с закрытым и враждебным пространством.
2. Внешние силы – «анонимны» и трудноопределимы, они представлены метонимически преимущественно через средства воздействия на тело субъекта.
3. Телесность субъекта в результате этого воздействия деформируется, отсюда ключевым мотивом для ПДМ 1.1. является мотив распада тела, взятый в широком спектре – от его разрушения до полного исчезновения телесных границ.
4. Внешнее закрытое пространство, характерное для ПДМ 1.1, делает движение субъекта невозможным, именно поэтому субъект статичен, он находится внутри пространства, не пересекает его границу.
§ 2. ПДМ 1.2. «Из вулкана горячие брызги…»
Мы выяснили, что в основе первой части магистрального сюжета лежит специфическая пространственно-динамическая модель, связанная с образом страдающего неподвижного субъекта, внешнего закрытого пространства и агрессивных внешних сил. На второй стадии сюжетного развития параметры ПДМ трансформируются, в частности меняются характеристики пространства и сил, воздействующих на субъекта.