Неподалёку от дома нас встретил кудлатый пёс. Унюхав в руках у Гаммера недоеденную баницу, он начал вилять хвостом и так разошёлся, что вскоре завилял всем своим худеньким телом. Гаммер бросил ему последний кусок пирога, и пёс взвизгнул от счастья, но тут же принялся выкусывать блох. Искусал себя и не сразу вспомнил, где тут и что ему предлагали. Наконец обнаружил под лапами баницу, тряхнул слюнявой мордой и с жадностью схватился за угощение.
Мы шли по сельскому пригороду, и я заглядывала в полуразрушенные дома. В раззявленных комнатах угадывались отблески некогда отлаженного быта. На перекошенной оконной раме болталась занавеска, на растрескавшейся стене висел старенький радиоприёмник. В сарае на первом этаже лежали с виду целёхонькие и только чуть облупившиеся ульи. В саду, заросший бурьяном, плодоносил инжир. Им никто, кроме муравьёв, не интересовался. А вдоль изгороди тянулся ежевичник со спелыми ягодами, обречёнными без толку высохнуть под солнцем – их, как и плоды инжира, собирать никто не торопился.
После мимолётного дождичка явственно запахло кошачьей мятой. Из-под зарослей вербы, перевитой диким виноградом, выползла сухопутная черепаха – крохотулька в игрушечном панцире и с загрубевшей мудрой мордочкой. Мы с Настей фотографировали её и норовили погладить, однако черепаха не обрадовалась нашему вниманию и предпочла вернуться в заросли.
Я бы и дальше бродила по усыпанным козьими какашками тропинкам, но Гаммер рвался в городской центр, и мы двинулись к отделению почты, с которого вчера началось наше знакомство с Маджаровом. Увидели новенькую коммунальную технику «Комацу», жёлтый школьный автобус с табличкой «Превоз за собствена сметка» под лобовым стеклом, свеженькие «шкоды» с приоткрытыми окнами, и Маджарово показалось не таким уж запущенным, но мы добрались до центра и сполна прочувствовали постапокалиптический вайб, о котором грезил Гаммер.
На башенке городской администрации висели сломанные электронные часы советских лет. В одном помещении «Народно читалище» виднелись запылённые книжные полки, а в другом открывался свал всевозможного барахла – прильнув к оконной решётке, мы разглядели цветные ульи, шкафы, велосипеды, инвалидные кресла, гантели и стопки перевязанных бечёвкой книг. По соседству с библиотекой в том же здании красовались разбитые витрины и проржавевшая дверь бара «Скай Клаб». И чем дольше мы гуляли по городу, тем чаще нам попадались следы тех лет, когда Маджарово процветало, а его улицы наполнялись отдыхавшими после смены шахтёрами.
Прошлись по пустынному парку капитана Петко-воеводы. За кустами обнаружили парочку облезлых палаток с ещё различимыми вывесками вроде «Кафе