– Правда.
– Я знаю, кто это, – заявила Бренда.
Я уставилась на нее.
– Нет, не знаешь. Откуда тебе знать?
– Она возчица, как мой папа. Перевозит товары из одних поселков в другие. Ее зовут Салли Милквуд. Только она в другие места ездит.
– В Броулис-Кроссинг, что ли?
– И не туда. Дальше.
– Дальше ничего нет.
– Мои родители говорят, что есть. Мои родители говорят, там живут индейцы.
Последнее слово она произнесла осторожным шепотом. Мне эта идея показалась бредовой и в чем-то захватывающей. Понимая, что Бренда вот-вот перехватит у меня главную роль, я перевела разговор на Сайласа Мундта и культистов.
– Один из них был из пустынного культа, – сказала я. – Может, даже из культа каннибалов.
Это сработало. Они уставились на меня голодными взглядами.
– Откуда ты знаешь? – спросила Дотти. – Кто-то из них пытался тебя сожрать?
– Мне кажется, они поели прежде, чем к нам прийти. Но у Сайласа была кровь на губах. Наверное, он слегка кем-нибудь перекусил. Может быть, младенцем.
– Фу! – Они были в восторге.
– У него на куртке был выжжен мотылек, – я склонилась поближе к ним. – Один из тех, что селятся в мертвецах.
Дотти передернуло:
– Какая гадость.
Бренду это, похоже, не впечатлило:
– И ничего не гадость. Это мотылек-могильщик. Они выращивают в трупах растения. Превращают людей в маленькие сады.
Я наморщила лоб. Мне о таком не рассказывали. В этом была болезненная красота.
– Откуда ты знаешь?
Бренда пожала плечами:
– Я слушаю, о чем говорят родители, когда думают, что я сплю. Папа много знает о насекомых. Эти культисты им поклоняются, или что-то вроде того.
– С чего это людям поклоняться мотылькам?
– Потому что культ Мотыльков выращивает призраков, а призраки притягивают мотыльков.
Снова какая-то чушь. Мне казалось, что она пытается меня затмить.
– Ты все выдумываешь.
– А вот и нет! Сказала же, мои родители о таком разговаривают. А я их внимательно слушаю.
Хоть ее слова и не были укором, я восприняла их именно так. Мои щеки вспыхнули. Мне хотелось сказать Бренде, что я бы тоже слушала, если бы у меня были родители, которые друг с другом разговаривают, но я не стала этого делать. Моя мама улетела, а папа общался только с ее призраком.
Не успела я открыть рот, как Дотти выстрелила из своего главного калибра:
– А мои родители вообще не верят, что вас ограбили. Они говорят, что вы врете.
– …что?
– Мама сказала, что вы это все выдумали, чтобы спрятать свою еду.
Я была так поражена, что не могла даже разозлиться. Только смотрела на нее и на Бренду, которая избегала моего взгляда. Если так говорят мои подруги, сколько еще людей считают так же? Сколько людей думают, что мы прячем еду для себя? Сколько людей уверены, что это мы