(В сторону.)
Над ними всё-таки пристойнее зевать.
Эльмира
Он занят чтением, – мне тоже книгу взять.
Явление 3
Прежние и Сафир.
Сафир
За чтеньем муж с женой, – вид важный и
степенный!
Примерная чета! божусь, неоцененно.
Арист
Ах! как ты мил, Сафир, что вспомнил обо мне:
Мы утро целое с женой наедине.
Сафир
Не позволительно и утренней порою
Скучать, любезный мой, с супругой молодою.
Эльмира
Мой муж ведомостьми был занят, а не мной.
Арист
Что рано с балу так уехал ты домой?
Досадно, по тебе мы поздно спохватились.
Сафир
Я крепко задремал.
Арист
А мы так всё резвились.
В Аглаю, знаешь, как Сердаликов влюблен?
Я настоял на том, чтобы взбесился он:
С Аглаей всё шептал и танцовал нарочно;
А он краснел, бледнел, дрожал, ворчал, ну точно
Не раз обманутый ревнивый на часах.
Сафир
С Аглаей всякому легко быть в дураках.
Арист
Везде, где только бал, она необходима.
Эльмира (в сторону)
А я здесь лишняя.
(Уходит.)
Явление 4
Арист и Сафир.
Сафир
Теперь об этом мимо;
В присутствии жены поосторожней будь.
Ба! да она ушла.
Арист
Бог с ней, счастливый путь.
Сафир
Не совестно ль тебе с женою столько нежной
Вести себя, как ты, так сухо, так небрежно?
Арист
Да, очень совестно, пожалуй, побрани.
Сафир
В уединении она проводит дни,
До утра́ твоего ждет с бала возвращенья.
Арист
А мне что за нужда? Какие утешенья!
Что с ней я, что один, не всё ли мне равно?
Хожу по комнате, глазею с час в окно;
Скажу ей что-нибудь, – она мне потакает,
И речь в устах моих, не кончась, замирает.
У нас с Эльмирою эмблемой приняты
Не розовы, мой друг, а маковы цветы.
Сафир
И тягостно тебе согласие домашне?
Арист
Да, сударь, тягостно согласие всегдашне.
Зачем она молчит и убегает свет?
Причиной спесь иль лень; ума в ней, что ли, нет?
О! пропасть в ней ума; но кто про это знает?
И дарований тьма, – она их все скрывает;
Прекрасная собой, – одета не к лицу!..
Я впрямь был вне себя, когда мы шли к венцу,
Как в первый раз меня Эльмира обнимала!..
Немые ласки те божественны сначала,
А в продолжении весьма надоедят.
Сафир
Иной подумает, что ты давно женат.
Арист
По справедливости, три месяца – три века!..
С Эльмирой можно близь тенистого