Подъехавший Роланд набросил поводья на ближайший сук. Спешился. И прохрустел шишками до входа. Лёгкий толчок – скрип двери явил взору тёмное помещение с очертаниями печи и узкой кровати. На полу же лежала шкура. Либо волчья, либо кабанья. Точнее не сказать. Время превратило её в затёртое пятно неясного цвета.
Воин посмотрел на вошедшую внутрь собаку и тоже переступил порог, оценивая царивший в хижине запах. Ни намёка на сырость, но и спёртости не ощущалось. Вывод очевиден: крыша всё ещё давала отпор непогоде, а вот стены полнились щелями.
– Принесу хвороста и разведу огонь, – вышел наружу Роланд. – Сквозняки бывают злее стаи волков.
– А жеребец? – недоумённо посмотрела на него Лили. – Если ты не против, я с удовольствием и о нём позабочусь, пока ты занят.
– И правда, – после короткой паузы ответил воин. – Я чрезмерно сосредоточился на делах. Даже забыл, что он живой, – на лице обозначилась ветхая улыбка. – Был бы премного благодарен твоей заботе. Только сначала заберу клеймор: мало ли, каких гостей подошлют к нам сумерки, – он зашагал к коню.
– В таком случае у меня два вопроса. Мне ждать от него сюрпризов? И есть ли у тебя с собой недоуздок? Или верёвка на худой конец? Рыться в сумках, полагаю, будет не очень вежливо, – весело улыбнулась женщина, соскальзывая с кобылы.
– Жеребец спокойный, – открепляя ножны с клинком, сказал Роланд. – А недоуздок… – он чуть заметно качнул ладонью, – посмотри в ближней к дереву. Ничего против не имею, – повесив клеймор за спину, воин направился в лес: – Буду поблизости.
Проводив его взглядом, Лили оставила своих лошадей: – «Подождите немножко», – и подошла к чалому. Дав себя обнюхать, она запустила руку под гриву, выискивая самое чесательное место у коня:
– И как ты, друг, живёшь с таким хозяином? – усмехнулась женщина. – От конюшни до конюшни?
Жеребец от удовольствия вытянул шею, зашевелил губами, время от времени обнажая зубы в подобие кривой улыбки.
– Так и знала, – со смешком Лили принялась рассёдлывать коня. Ведь позади уже нетерпеливо топали маленькие копытца беспокойной кобылы.
* * *
Солнце закатилось за горизонт – бор погрузило в осенний мрак. Шлёпая губами по едва видной траве, лошади паслись у избушки, над которой только по редким искрам различался тёплый воздух. Он остывал и неторопливо бродил по округе, изредка пугая спящих птиц запахом горевшего хвороста. Очередная с тревожными криками вспорхнула с ветки и устремилась вдаль – лежавшая у стены Крига, какой поручили охранять лошадей, удостоила её лишь повёрнутого уха.
В хижине было натоплено. В небольшой печи, сложенной из глиняных кирпичей, потрескивал валежник. Медленно закипал стоявший на ней котелок. А на подоконнике, у плотно закрытых ставен, ждали