– Ард! Ма… – девочка начала было говорить, но Рихард перебил её.
– Малышка, тебя очень хочет видеть Ильхи: весь день тебя поджидала. Беги к ней скорее.
– Но ма-ма… – заупрямилась Эффи.
– Мама никуда не денется. Она спит. Кто-то её постоянно поднимает ни свет ни заря, – последнюю фразу он договорил, напустив чуточку строгости. – Ступай к Ильхи.
Глядя вслед насупленной, то и дело оборачивающейся девочке, он шевельнул рукой – от дома отделилась тень гиены и пристроилась рядом с малышкой, подсовывая той голову под ручку.
– Она снова вляпалась в историю… – Рихард перевёл усталый взор на некроманта и открыл дверь.
На улицу вырвался нагретый воздух, принёсший запах хвои, сушёных трав, горящего дерева и тяжёлый звериный дух. Вся мебель была словно сильным порывом ветра сдвинута в одну сторону, а перед очагом на лежанках из еловых лап и соломы, покрытых шкурами и тканями, распластались моалгрен и гиена.
Лицо Леонардо стало необычайно серьёзным: увиденное уже не внушало оптимизма, а тут и чуткое обоняние распознало сочившиеся из хижины оттенки крови.
– Они спят, – пояснил Рихард. – И пока их лучше не будить.
Некромант прикрыл дверь телекинезом, после чего гробовым голосом произнёс всего одно слово:
– Кто?
– Пока не ясно… – маг помолчал, блуждая взглядом по серевшим макушкам деревьев. – Забери Эффалию на несколько дней. И… у меня есть одна просьба… Помоги убрать тела в лесу… Возьми Скелу, если надо… Если некому присмотреть за девочкой в твоё отсутствие.
– За дочерью я вернусь через полчаса, – холодно ответил Леонардо, и на ближайшем дереве возник ворон, какому было приказано следить за поляной. – Яви мне место.
Рихард плавным жестом вычертил в воздухе зигзаг – пространство разверзлось порталом, сквозь который виднелась окровавленная трава и валявшиеся всюду мертвецы.
В него Леонардо и шагнул, оставив хижину в метре за спиной, а когда портал закрылся – за десятки миль на юг.
Судя по копьям, лукам и неприметной броне, трупы были охотниками, что основательно подготовились к встрече с предполагаемой жертвой. Однако сейчас сами напоминали жертв разъярённого медведя. Все изодранные, искусанные, с залитыми кровью лицами: Шиари с Кригой дали достойный отпор. Это, несомненно, радовало. Как и то, что все головы уцелели, а не раскололись под копытами зверя, разбросав по округе невероятно ценное содержимое. Правда, тела уже стали собирать мух – следовало поспешить: химические процессы уничтожали оттиски воспоминаний.
Встав в центре побоища, Леонардо скрестил ладони на груди и прикрыл глаза – из земли засочился чёрный туман. Стелясь клубами, он касался мертвецов, и те начинали шевелиться: вздрагивать, точно уколотые иглами; моргать, опуская веки на безжизненные глаза; открывать рты или кривить бледные губы.
В