– Эй, – она коснулась его волос, – тебе нужно поесть. А лучше – поспать. Пойдём.
Он мучительно вздохнул и закрыл документ. Но сознанием своим, кажется, остался в новом произведении – весь окружающий мир его совершенно не интересовал. Весь завтрак он молча поглощал еду и напивался горячим кофе. Алиссе непривычно было видеть его таким отвлечённым, отсутствующим и безрадостным. Он быстро помыл посуду и вернулся к компьютеру.
– Пожалуй, я пойду. Не буду тебе мешать, – промолвила она.
– Да, конечно, – отстранённо ответил Маркус, не обернувшись. – Увидимся позже.
Эти слова и этот незнакомый тон стали для девушки пощёчиной. Она молча надела пальто, взяла сумочку и вышла, тихо затворив дверь. Её захлёстывала обида. Обуреваемые чувства были столь глубоки, что Алисса, не сдержавшись, расплакалась. Слёзы сами собой катили из глаз, а она стирала их дрожащими пальцами. Она вышла из лифта и стремглав понеслась прочь, а любопытные жильцы смотрели ей вслед.
Алисса, не задумываясь, направилась на набережную. Обеденное время было идеально для уединенных размышлений. Вспышка чувств стихла, мысли чуть прояснились. Пытаясь облегчить боль, она принялась анализировать. Она совершенно точно не ожидала ничего подобного. Он был, возможно, холоден и замкнут, но никогда не вёл себя грубо и безучастно. Он не попрощался с ней, даже не заметил её ухода. После их близости – эмоциональной и физической – такое поведение казалось чем-то неприемлемым и недопустимым.
Она всегда была довольно чувствительна к эмоциям других людей и мгновенно улавливала любые перемены. Алисса во многом опиралась на собственные ощущения и интуицию; они позволяли ей определять, кто перед ней – хороший человек или негодяй. Хотя люди по природе своей были слишком противоречивы и сложны, чтобы делать однозначные выводы. Вот и Маркус, вызывавший исключительно положительные чувства, оказался способен на пренебрежение. Впрочем, она ведь и раньше подозревала в нём нечто такое. В конце концов, творческие натуры все не от мира сего. Но разве от этого ей должно стать легче?
Успокоенная волнами и речным воздухом она направилась домой. В груди ощущалась странная тяжесть. Дома Алисса некоторое время провела в тишине, глядя перед собой. В самом меланхоличном настроении она смотрела фильм «Бриджит Джонс» и поедала самодельное мороженое. В доме и без того было прохладно, но, тем не менее, она продолжала поглощать ледяной десерт, чуть ли не клацая зубами.
В пять вечера раздался звонок в дверь. Маркус выглядел ещё более усталым, чем был: глаза раскраснелись, лицо побледнело. Кроме того, он истекал ручьями: недавно снова начался дождь.
Некоторое время они смотрели молча друг на друга.
– Я хотел позвать тебя на прогулку, – произнёс он, снимая капюшон. – Но погода к этому не располагает.
Алисса поджалась. Она не собиралась закатывать скандал – это было не в её натуре. Однако, в виду природной честности, не смогла бы делать вид, словно всё в порядке.
– Правда?