разведенная жена Евдокия и дети царевича Алексея, Петр и Наталья; живы были также дочери его брата Иоанна, Екатерина, Анна и Прасковья. Незадолго до смерти Петр попросил бумаги и написал только: "отдайте всё…"; потом он велел позвать дочь свою Анну Петровну, чтобы она писала под его диктовку; но когда она подошла к нему, он уже не мог говорить. В ночь с 27 на 28 во дворце собрались сановники, князья Репнин, Голицын, Долгорукий стояли за право внука, то есть за сына царевича Алексея; Меншиков, Толстой – за Екатерину; их сторону взяли Бутурлин и Апраксин. Сторону Екатерины держали и влиятельные члены синода, Феодосий Псковский и Феофан Новгородский. Перед рассветом в углу залы оказались офицеры гвардейских полков, сторонники Екатерины. Барабанный бой обоих полков гвардии, собравшихся вокруг дворца, заставил прекратить спор. Екатерина признана была императрицей, в силу двух актов 1722 и 1724 годов. В 1722 году издан был закон «Правда воли монаршей», по которому назначение наследника зависело от воли императора; в 1724 году Екатерина, как сказано в совокупном манифесте сената и синода, удостоена была короной и помазанием за её «к Российскому государству мужественные труды». Жизнь, тем временем, шла своим чередом. В 1725 году императрица Екатерина I отправила чрезвычайным послом в Китай иллирийского графа Савву Владиславовича Рагузинского, заключившего в том же году Буринский договор, а уже в следующем, измененный и ратифицированный под именем Кяхтинского, в котором среди прочего было прописано в 10 статье правило «…касательно пограничных споров и грабежей» на приграничных территориях. Вызванные из-за границы, по велению Её Императорского Величества академики не застали уже в живых императора Петра I, и академия открылась, под президентством Блументроста. Первое заседание было 12 ноября 1725 года, а 27 декабря того же года состоялось торжественное заседание в присутствии императрицы Екатерины I Алексеевны. Императрица оказывала особенное покровительство академии; сверх назначенного Петром штата отвела помещения, нередко посещала заседания академии. В том же году, по указке светлейшего князя Меншикова, Екатерина Алексеевна подписала указ, устанавливающий последовательность в наследовании боковых линий и в котором было отвергнуто право представления: если старший сын умирал ранее отца, оставляя, в свою очередь, сына, наследником делался не этот последний, а его старший дядя, сын его деда; то же самое правило применено было и к дочерям. Многие указы того времени были писаны Екатериной под диктовку светлейшего князя Александра Даниловича. Действительно, на всю жизнь Екатерина и Меншиков сохранили тесную дружбу. Их объединяла общность судьбы. Оба они, выходцы из низов, презираемые и осуждаемые завистливой знатью, могли уцелеть, лишь поддерживая друг друга. И эта дружеская, доверительная связь сообщников, собратьев по судьбе была прочнее и долговечней иной интимной близости.
После внезапной кончины Петра I многие его начинания получили продолжение, но скорее по инерции, потому что Екатерина Алексеевна, светлейший князь Меншиков, фельдцехмейстер Миних всецело были захвачены
