– Зачем тебе? На Бронской… А что?
– Хочу тебя.
– И я тебя.
– Давай приеду к тебе? Ты заколешь занятия. Мне тоже пофиг, я вообще всё, кроме лаб, могу заколоть.
– Завтра. К одиннадцати приезжай… У Тимура пять пар, он не скоро будет… А ключи я ему пока не давала.
Звоня в незнакомую дверь девятиэтажки, Борис волновался. Откроет? Открыла. Молча вошёл. Она в коротком шёлковом халате. Всё было молча. Страстно. Истосковавшись. Томно. Долго. Нежно. Вдруг резкий звонок в дверь. Побледнели оба.
Юля на цыпочках подошла и взглянула в глазок. Закивала, приложив палец к губам. Побледнела еще сильнее. Молча стояли, голые, в коридоре. Юля смотрела в глазок. Опять звонок. Длинный звонок. Через минут пять шаги от двери. Было слышно, как открылись двери лифта.
– Давай быстрее, собирайся, – бледная Юлька кинулась в ванну.
– Ты что делаешь-то? – идя за ней.
– Иди, одевайся! – Юлька, включив воду, сунула голову под душ.
Быстро одев рубашку и джинсы, Боря вернулся в ванну. Юля вытирала голову, включив на полною мощность горячую воду, так, что вся ванная была в пару.
– Иди-иди, Борь… Поднимись на пару этажей. Я к нему спущусь – скажу, что в ванне была, он точно у подъезда сидит.
Борис попытался обнять Юлю.
– Да иди уже… – Юля оттолкнула его.
Значит, ревность? Анциферов, прочитав статью, отбросил газету и упал спиною на кровать. Смотрел в потолок. Глаза – полные слёз. Тимур ненормальный! Он не видел Юлю с того дня. Ни разу не видел ни её, ни его… А жили в одном городе. Ходили по одним улицам. Ни разу не видел. За все почти одиннадцать лет, что они не виделись.
У них была дочь. Десять лет дочери. А у него с Полиной за все семь лет так и не получилось ребёнка.
– Ну что, дочитал? – в дверях стояла жена. – Отдай газету-то. Спишь что ль?
– Подойди, – поднявшись на локтях.
Полина подошла, молча сев на край кровати. Анциферов дал ей газету, ткнув пальцем в статью. Пока жена читала, Борис молча смотрел в её красивое лицо.
– Ужас, какой ужас, Борь.
– Этот Тимур, мой одногруппник, Полин.
– Офигеть!..
– Ты до конца дочитала?
– Да…самое ужасное, что пишут – дочь осталась… И, кроме бабушки этой Юли, – и нет никого… А он правда был такой ревнивый?
– Так вот… Нам нужно взять эту девочку к себе, Полин. Она будет нашей дочерью!
Они завтракали. Полина, разложив яичницу по тарелкам, налила чай из чайника.
– Мамочка! Давай с тобой вечером сходим в магазин? Я хочу тебе платье выбрать!
– Чего это ты вдруг? – Полина с удивлением посмотрела на дочь.
– Я же стипендии не трачу! Вы же меня кормите и одеваете… А я видела т-а-а-кое платье! Прям на тебя.
Борис улыбался:
– Молодец, Насть!.. Ты сегодня во сколько с института придёшь?
– Часа в четыре, папочка. Может быть, все вместе тогда сходим? Тебе тоже что-то посмотрим. У меня много скопилось.
– Миллионерша! – Борис погладил дочь по голове. – Иди уже, опоздаешь.
Чмокнув