– Внутри ещё раз проверим. Потом можно будет постирать, – объяснил он.
В один пакет я сложил одежду, в другой – ботинки.
Затем человек попросил обработать его из шланга. По мне так мера была явно избыточной, но я не стал отказывать.
И только после этого он открыл внутреннюю дверь шлюза.
За ней нас ждали двое, оба из моего списка: Дмитрий Задорожный, полноватый мужчина лет пятидесяти, с большими залысинами и седой неряшливой порослью на голове и Лидия Петрова, женщина за сорок, с короткими волосами, в очках с золотой оправой.
Увидев меня, она смутилась и отвела взгляд.
– Он назвал отзыв, – радостно сообщил тот, кто встретил меня, сняв, наконец противогаз.
Им оказался третий из моего списка – Ефим Владимиров, главный технолог ракетного цеха. Он улыбался, восторженно глядя на меня глубоко посаженными карими глазами, которые вкупе с длинным крючковатым носом придавали ему вид хищной птицы.
– Ребята, за нами пришли! – продолжал он.
В наступившей тишине тихонько всхлипнула женщина.
Убежище оказалось не просто укрытием. Это был огромный комплекс, с законсервированными средствами производства в том числе, целыми цехами и запасами сырья. Однако не все сооружения сохранились после взрыва: часть относительно новых коммуникаций, находившееся аккурат под воронкой, обрушилась, заблокировав один из подземных горизонтов. К счастью, людей в этот момент там не было.
– А куда все делись? – спросил я, когда Ефим рассказывал мне о хозяйстве, пока мы шли в жилой сектор. – Вы же наверняка не одни спустились по тревоге, так?
Он удивлённо посмотрел на меня.
– Вышли где-то через месяц, когда фон немного спал. Со стороны реки был эвакуационный тоннель – вот, воспользовались им.
– Почему вы не пошли с ними?
Ещё один удивлённый взгляд.
– У нас довольно строгие мобилизационные указания, – уклончиво ответил он. – Разве вы не в курсе?
– Нет, – ответил я. – Подробностей до меня не доводили.
– Ясно, – вздохнул Ефим и улыбнулся. – Так, может, оно вам и не надо?
– Может и не надо, – согласился я. – Получается, вы прожили тут все эти месяцы? И наружу не выходили?
– Нет, – поспешно ответил он. Кажется, даже слишком поспешно, – даже не пробовали. Ждали вас.
– Отлично, – кивнул я. – Вы сказали, что тоннель у реки «был». С ним что-то случилось?
Ефим промолчал. Но вместо него ответила Лидия:
– Снаружи… стало небезопасно, – сказала она.
– Знаю, – кивнул я. – Видел.
– Особенно по ночам, – добавил мой тёзка, начальник цеха приёмки.
– Так, значит, информация снаружи к вам как-то поступает?
– Когда проектировали убежище, предусмотрели сеть наблюдательных станций, расположенных в окрестностях, – ответил Ефим. – Они до сих пор работают. Визуальные компоненты, в них нет никакой