Я сбросил рюкзак на сидушку и чуть не застонал от наслаждения. Ну наконец-то этот пыточный инструмент поедет отдельно от меня!
– А ты правда что ли первый раз в лагере? – спросил Прохоров, повиснув на поручнях, как обезьяна.
Сначала я хотел буркнуть односложное «угу», потом представил себе насмешливый взгляд собственной дочери. Что, зассал, директор? Каких-то тридцать незнакомых подростков на тебя поглазели, а уже и поджилки затряслись?
– Да был я раньше в лагере, – сказал я. – Просто не здесь, а в Нижнем Новгороде…
– Где-где? – переспросил чернявый Прохоров.
Ох… Он же при Советском Союзе как-то по-другому назывался… Ульяновск? Брежневск? Черт, вообще из головы вылетело же…
– В Горьком! – вспомнил я, наконец. – Нижний Новгород – это старое название, мы так иногда по приколу его называли.
– Так вы недавно сюда переехали? – Прохоров спрыгнул на пол и уселся на спинку одного из сидений.
«Куда это, интересно, сюда?» – подумал я. Я же так до сих пор и не знаю, в какой город меня занесло. А на обращенной к городу сторону вокзала название было не написано.
От необходимости отвечать меня спасли хлынувшие внутрь соотрядники. Внезапно даже без толкотни, визгов и кучи-малы, как в соседних автобусах с ребятами постарше. Парни и девчонки степенно заходили в автобус и рассаживались по местам.
«Камчатку» предсказуемо заняла компашка парней, к которой присоединился моментально бросивший меня Прохоров.
– Пропустишь на мое место? – рядом со мной остановилась высокая, почти моего роста, девушка, тонкая и немного нескладная, с длинными волосами, собранными на затылке в простой хвост. Одета она была пеструю футболку и юбку. А под футболкой… Я сглотнул. Выдающихся, особенно для такой субтильной девушки, размеров бюст не мог скрыть даже бронированный бюстгальтер на широченных лямках, который просвечивал через тонкую ткань футболки.
– Ддда, садись, конечно, – сказал я и посторонился, пропуская девушку к окну. – Я Кирилл.
– Я слышала, – не особенно приветливо сказала она. – Аня.
Я кое-как впихал чертов рюкзак под переднее сидение – никаких полок для багажа в этом автобусе конструкцией предусмотрено не было и осторожно сел рядом. На некотором отдалении.
Девушка смотрела в окно, не обращая на меня никакого особенного внимания. Я ее разглядывал исподтишка. Пожалуй, красавицей она не была. Внимательные глаза посажены довольно близко, брови почти сходятся на переносице, и из-за этого лицо выглядит угрюмым. И нос длинноват. Но что-то магнетическое в ней явно было. Впрочем, ни к каким непристойностям этот ее магнетизм отношения не имел. Я пока был то ли чересчур перегружен впечатлениями, то ли воспитание двадцать первого века намертво вбило в голову недопустимость педофилии, даже если ребенок на вид уже давно не ребенок.
Последней в автобус вошла Анна Сергеевна.
– Так, всем тихо! Перекличка! Артамонов? – она начала перечислять фамилии по алфавиту, на первых я еще пытался