– Я провожу тебя, – говорит Градов и помогает выйти из машины. Мы идем к дому, а папа за нами пристально наблюдает. Ваня исчезает в лифте на паркинг.
– Вы уже вернулись? – спрашиваю, словно это не я сбежала с мероприятия.
– Валерия, – начинает отец и переводит взгляд на Градова, – иди к себе. Ты наказана.
– Почему?
– Я сказал – иди! – вдруг кричит отец, да так громко и зло, что я отшатываюсь, а Градов подхватывает меня ровно в тот момент, как в ноге стреляет, и я заваливаюсь на него всем телом.
Отец краснеет от гнева и больно дергает меня на себя, заставляя отойти от мужчины.
– Пап, мне больно! – вспыхиваю и морщусь от боли – и в руке, и в ноге.
– Успокойтесь, Лев Игнатович, у вашей дочери растяжение на ноге. Она с лестницы упала, – Градов вроде спокойно говорит, а сам держит меня крепко, да еще и начинает загораживать телом. Но папа весь заведенный, того и гляди взорвется.
– Убери от нее руки! Я, блядь, непонятно говорю? – И снова дергает меня, но я уже сама вырываюсь и делаю пару шагов в сторону ото всех, чтобы не провоцировать. Отец продолжает давить словами: – Ты мне зубы не заговаривай. Я своего разрешения не давал, у Валерии уже есть тот, кто о ней позаботится.
Я удивленно смотрю на отца – неужели он так прямо меня защищает, но Градов вдруг ухмыляется с наглым взглядом и говорит:
– То есть дочь вы свою все-таки продали. Этот заботливый хер хоть не в два раза ее старше?
И папа вместо того, чтобы рявкнуть, вдруг шипит зло, как придавленный ботинком уж:
– Не лезь не в свое дело, Градов, иначе не видать тебе сделки как своих ушей.
Отец хватает меня за локоть и тащит к лифтам. Я успеваю только обернуться, чтобы посмотреть на Градова. Тот стоит, засунув руки в карманы брюк, и не сводит с нас своего невозмутимого взгляда.
В лифте отец накидывается на меня с упреками:
– Какого хрена, Лера?! Сколько раз я тебе говорил – никогда ни с кем не уезжать без моего ведома. Почему ты не сообщила мне, что упала? Почему уехала с этим… – отец проглатывает оскорбление, но я прекрасно читаю все по его мимике. Он не за меня переживает, он боится, что кто-то узнает, и я, получается, упаду в цене? Словам Макса я верю больше, потому что он не скрывает своих намерений. А вот отец научился отлично манипулировать своей «родительской» заботой.
– Пап, я без телефона была. Как я должна была сообщить? Орать на весь холл? Максим помог мне. Лучше бы ты спасибо сказал.
Щеку обжигает, и я не сразу понимаю, что мне дали пощечину. Отец сжимает пальцы в кулак и бьет ими обшивку лифта. Видимо, удара по моему лицу ему не хватило.
– Да он сам это подстроил, дура! Хочет тебя заманить, трахнуть и потом меня шантажировать?
Я одергиваю руку и ухожу в другой конец лифта. Мне просто смешно. Шантажировать?! Сексом на одну ночь?! До меня начинает доходить, зачем отец демонизирует Градова еще больше, чем тот сделал сам.