Воздух свежий. Минута обеим – подумать. И после Ильяна начала. Неспешно, с самого начала. О своих идеях и о благах. И Гриша вроде реагировала на сказанное. Охала, вздыхала, подавалась вперед и возмущенно отстранялась. Рассказчица ждала вопросов – но нет. Беседа не клеилась. Гриша лишь послушно выслушала важный для Ильяны монолог и еще немного молча смотрела вдаль.
– Понятно.
Вот что Гриша сказала. Ильяна рассказала ей все – по крайней мере, все то, что требовалось знать. Неясным оставалось лишь то, хотят ли члены РЁВ свободы для гибридов, или же они желают запереть людей. У их организации были связи с врачами и школами, с социальными службами и даже с партией (вернее, ее остатками), и именно балийская изворотливость помогла в этом.
– Сколько у тебя осталось жизней? Две, три? – Гриша усмехается. На самом деле балии, как и все смертные, проживали всего-навсего одну.
– Очень остроумно для той, кто в зубах собственную цепь держит, – отвечает таким же тоном Илля, но улыбается – впервые, наверное, за вечер. Как-то искренне даже, и на душе у Гриши становится тепло.
Ильяна очень старается донести до Гриши, что желает ей помочь, да так, что и впрямь убеждает в этом и саму себя. Она приказывает себе не привязываться к тем или иным «задачам» – так она называет тех, кому приходится помогать. В их организации неясная структура и в целом все равны, просто кто-то примыкает дольше, кто-то присоединился лишь вчера.
– И ты тут с самого начала, – предполагает Гриша.
– Неплохой из тебя следопыт, получается.
– Ты придумала это?
– О Пресвятой Лев, конечно же нет! – Ильяна фыркает от смеха. Это милее, чем фыркала медсестра, насмехаясь над Гришиным некрасивым уставшим лицом. Она упоминает балийского бога – значит, есть путеводная звезда, за которой они в своей революции следуют. От слова на букву Р Гришу передергивает.
Рыкова поднимается с крыши, хотя чувствует, что разговор еще не окончен.
– Замечала, что у нас давно не видно звезд?
– Что? – рассеянно переспрашивает Ильяна. – А. Да, наверное, с заводом связано. Все небо затянуло смогом… Надо бы заняться этим вопросом, подниму его на следующем «РЁВе»… Ты куда?
– Домой. Спать. Кому-то завтра на работу, в отличие от мечтателей.
Интерес к Ильяниной организации у Гриши пропал сразу же, как только у самой Ильяны проснулся интерес к ней. Гриша совсем не доверяла этой заманчиво предложенной помощи и по-прежнему тешилась уверенностью, что не нуждается в ней. Неблагодарно, да и что с того?
– Составишь на меня дело? Приставишь слежку? Посадишь всех? – Илля веселеет, хотя для веселья нет причин. Гриша не слышит ее слова, потому что они бессмысленные. У нее самой нет никакой власти. – О, а посмертно у вас награждают?
Их шутки взаимно болезненны, и Грише хотелось бы хоть раз увидеть эту кошку без издевательской, попустительской и безразличной гримасы. Ее лицо словно всегда искажено тяжестью