Письма архимандрита Фотия (Спасского) и графини Анны Орловой-Чесменской. Группа авторов

входить в гостиницу, но [идет] купец Градский, и говорит, что Владыка дома; вот я и сам полетел в путь, и приехал к нему. И что скажу о его любви? Превосходит всякое мое слово и чувство! Он принял меня как родной родного и еще паче. Как Сам Христос принял нас, и напоил и накормил и меня оставил у себя в доме, и подле церкви дал мне пребывание. Я поутру востав, на его конях ездил во обитель св. Арсения[8]. Был и во всех монастырях тверских. Отроду никто меня так просто, прелюбезно не принимал, как он. И благословил меня образом: и паки напоил и накормил, и с Богом отпустил в путь. Владыко Серафим, узнав все сие и прочее от дщери, восхитился от радости, и сказал, что я б мог и более [задержан] быть в путешествии. Так меня уловил Ловец Христов святитель Григорий[9] во мрежи своея любви, что уже не иначе вижу его как Ангела Господня. Я всегда по сердцу о нем думал, но на деле доселе не успел видеть. Графиня удивилась его святости и любви и была поражена Ангелоподобным нравом. Не могу я описать всё удовольствие, кое при богомолении Господь судил иметь. С радостию отменною мое путешествие в Ростов и пребывание и Бога за все благодарю. Благослови мя, святый Владыко, и помолись о душе моей, ищущей спасения и всем желающей спастись. Целую твою десницу о Господе всенижайший послушник, недостойный ученик, – богомолец Ю.А. Фотий.