Тогда месячные тоже задержались на два месяца. Как же я об этом забыла? Я тогда очень радовалась, что могла забеременеть. Когда узнала, что не забеременела, то не слишком расстраивалась – думала о том, что у нас еще полно времени.
И вот опять: задержка могла появиться из-за стресса, и есть у меня небольшое подозрение, что это связано с моими подругами.
Макс делает глубокий вдох, будто готовится сказать что-то важное, но потом поджимает губы и целует меня в лоб.
Глава 8
Суббота. Я умоляю Макса пойти со мной на футбол. Я не хочу одна видеться с «Мамочками в спа»: вдруг Беатрис промыла всем мозги и теперь они считают меня Круэллой де Виль во плоти? Да, для меня оказаться в обществе сто одной тявкающей собаки – это ад, но я бы ни за что не забрала их шкуры. Но раз уж Беатрис назвала меня стервой перед всеми мамочками школы, то и до такого сравнения ей недалеко.
Макс говорит, что не может, потому что сегодня ему надо выйти на работу. Он хлопает дверцами шкафчиков на кухне, и я понимаю, что его раздражает состояние дома. Я никогда не позволяла ему скатиться до такого бардака, если не считать время, когда Майе был годик и я не могла впихнуть уборку между кормлением грудью, распитием вина, сцеживанием и сменой подгузников. Я хожу с пылесосом в попытках прибраться.
Мы приехали на футбольное поле на пятнадцать минут раньше нужного. Это лучше, чем опоздать, но Майя ноет. Я говорю ей попинать мячик – размяться не помешает. Трава хлюпает под ее ногами, мокрая после вчерашнего дождя. Поле все в лужах и грязи. Я смотрю на свои резиновые сапоги, довольная выбором обуви.
Я сажусь на свое обычное место в первом ряду. Остальных мам еще не видно, и я надеюсь, что они сядут рядом, а я воспользуюсь этой возможностью и знаниями, почерпнутыми из «Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей». Может, эта встреча будет лучше той, с Беатрис на парковке, которая доказала, что одно дело – это прочитать книгу, полную советов, и совсем другое – применить эти советы на практике. От одной мысли у меня потеют ладони.
Ко мне подходит Лайла с термосом.
– Фэллон, ты пришла!
Мое лицо обдувает ее теплым дыханием, и я отмечаю запах ванили, корицы и рома. Как говорится, где-то в мире сейчас пять часов[14].
На скамье сидим только мы вдвоем.
– Рада тебя видеть, – говорю я. Потом понимаю, что она может знать, что происходит с Беатрис. – Знаешь, что-то Беатрис давно не слышно.
Болтливый язычок Лайлы просто обожает выдавать всякую информацию, как только выдается возможность.
– Не понимаю, почему все так секретничают. Беатрис должна тебе это сказать, но она не станет, хотя ты, как ее самая давняя подруга, имеешь право знать, – говорит Лайла, взмахивая рукой.
Значит,