Я протягиваю его дочке. У нее будут болеть глазки от экрана? Надеюсь, что нет. Я не выделила себе время поискать эту информацию в интернете. И тишина мне сейчас не помешает.
– Мамуль?
Мне очень нравится ее прелестный голос.
– Да, Майя?
– Можешь сделать погромче? Обожаю эту песню.
Мне она тоже нравится, поэтому вскоре мы вместе подпеваем припеву Watermelon sugar high. Майя еще не скоро узнает истинное значение этой песни, так что пока она просто об арбузах и сахаре. Ох, сладкая невинность детства… А потом мир со всей дури дает тебе подзатыльник, которого ты совсем не ожидал, и ты меняешься навсегда. Я заставляю себя выбросить эту мысль из головы.
Я смотрю в зеркало заднего вида, встречаюсь взглядом с Майей, и мы улыбаемся друг другу. Мы продолжаем петь, и в воздухе повисло новое чувство: чувство, что все будет хорошо. Я сворачиваю на дорогу, чтобы объехать стройку, и через наше громкое пение слышу звук входящих сообщений.
– Майя, мамочке на секунду нужен телефон.
Останавливаюсь в пробке и вижу сообщение от Беатрис. Ого! Я распахиваю глаза шире, мой пульс учащается. Она ответила. Наконец-то! Меня накрывает волной облегчения. Я улыбаюсь и нажимаю на сообщение.
Беатрис: Повторюшка.
Повторюшка? В смысле? Я ломаю голову. Не понимаю. Она называет меня повторюшкой?
Ну, я хотела повторить участь остальных и оказаться вместе с подругами в спа, да.
Не успеваю я ответить, как телефон звонит. Это Беатрис. Я, не веря глазам, смотрю на экран. Она звонит мне спустя столько времени. Может, хочет извиниться, что не позвала меня и не ответила раньше? Я включаю телефон в машине.
– Привет, Беатрис. Ты на громкой связи, – предупреждаю я, чтобы избежать мата по поводу стройки, потому что я сама бы и не сдержалась, но Майя слишком маленькая, чтобы слушать, как мы ругаемся.
– О, привет, Фэллон. Извини, это, наверное, Сесилия случайно тебя набрала.
Уф. Серьезно? Получается, Беатрис и не собиралась мне звонить. Сердце гулко стучит в груди.
– Привет, Сесилия, – кричит Майя с заднего сиденья. Сесилия здоровается в ответ.
– Поняла. Получила твое сообщение, – говорю я, стараясь придать голосу беспечности.
– Ой, еще раз извини. Сесилия спрашивала Сири, находимся ли мы на улице Уоллаби[8]. Наверное, она нажала на твое имя.
Я хмурюсь. Беатрис не собиралась мириться со мной. И почему я такая дура?
Пробка двигается с места.
– Улица Дюран пришла в движение, можете по ней проехать. Тут быстрее всего, – выплевываю я и крепко вцепляюсь в руль, чтобы выпустить кипящую внутри ярость. Поверить не могу, что она ведет себя так, словно все нормально, хотя сама игнорирует мои звонки, сообщения и не приглашает пойти с ними в спа.
– Ладно, увидимся в школе, – невозмутимо говорит Беатрис и сбрасывает.
– «Ладно, увидимся в школе», – передразниваю я ее и качаю головой.
– Мамочка, что это ты делаешь?
Я бросаю