высиживать еще и на собраниях. После уроков голодная Аня плелась в актовый зал и два часа слушала доклады про капиталистов, империалистов, эксплуататоров, а также про отважный народ Гондураса и Никарагуа, который борется за свою свободу. Кто-то из ребят произнес со сцены слово «тенденция», и Аня вдруг встрепенулась от неожиданности: ей стало интересно, что это за тенденция такая, и неужели обычные школьники могут действительно выражаться такими мудреными словами? Но уже через минуту ей стало скучно и она снова погрузилась в свои грезы и мечты, где ехала на белой «Волге» с мужем и детьми за город на дачу, в которой было два этажа и большая терраса, а в огороде росли гладиолусы, флоксы и клубника. Дети играли на лужайке, муж читал газету в кресле-качалке, а сама она собирала в корзинку клубнику и варила из нее варенье в медном тазу. И в тот самый момент, когда Аня в своих фантазиях помешивала в тазу варенье деревянной лопаткой и любовалась флоксами, комсорг грубо прервал это священнодействие и отругал Аню за индифферентность. И что они за люди? То тенденция, то индифферентность. Комсорг попросил ее с места высказать свое мнение по поводу несчастных никарагуанцев, но Аня стояла и молчала, и вся горела от дурацкого своего положения и беспомощности. Комсомольские товарищи с любопытством смотрели на нее и ждали, как она будет выкручиваться, и тихо радовались, что на этот раз пронесло и не с них спрашивают за Гондурас. Аня рассматривала свои босоножки, Маркин отчитывал ее за пассивность, комсомольцы помалкивали, и все мечтали об одном – чтобы скорее все это кончилось и можно было сбежать на свободу, как никарагуанцы и прочие кубинцы, чтобы купить в школьном буфете жареных пирожков с повидлом и погонять во дворе в футбол.
Скучная школьная жизнь так и тянулась до самого десятого класса. Лето Аня проводила в лагерях, которые ненавидела, потому что терпеть не могла жить по свистку. По свистку вставать и ложиться, по свистку есть, спать, умываться и маршировать. Или дежурить в столовой, где надо с утра начистить полную ванну картошки, а потом весь день собирать со столов грязную посуду. Когда Аня читала любимую книжку «Четвертая высота» про Гулю Королёву, то думала, что в лагере у нее будет так же весело и интересно – она, как и Гуля, будет играть на корте в большой теннис, плавать, нырять, кататься на лошадях и собирать виноград – хотя нет, откуда в Подмосковье виноград? Это Гуля в «Артеке» собирала виноград, а Аня будет собирать вишню или яблоки. А потом они с отрядом пойдут в поход и будут ночевать прямо в лесу, в палатке.
Но ничего похожего на тот пионерский лагерь, который вообразила себе Аня, не было и близко. В лагере, который находился где-то под Рузой, не было ни лошадей, ни вишневых деревьев, ни теннисных кортов, даже бадминтона, и того не было. А был там ранний подъем, зарядка на мокром от росы футбольном поле, линейка с поднятием флага и столовая с резиновой пшенной кашей и серыми макаронами. И, конечно, подготовка к смотру строя и песни с обязательным разучиванием куплетов
