Последняя надежда была на то, чтобы пистолет сделал своё дело. В следующий миг раздался грохот выстрела. А затем ещё одного.
Михаил произвел два выстрела, осветив пространство яркими вспышками и хорошенько оглушив меня. «Мозгококон» тоже не медлил. Развернувшись, он выставил вперёд сплетение своих жгутов-щупалец и кинулся в нашу сторону. Снизу раздался крик спасающихся.
Обращать внимание на Сашу с пареньком было некогда, да и область обзора была перекрыта змееподобными частями налетчика. Сквозь пелену дурмана, вызванную сильным зловонием, исходящим от десятков его придатков, а также грохотом в ушах, я начал действовать. С каким-то исступленным криком первобытного дикаря я бросился вперёд и что есть мочи начал колоть и рубить тварь ножом.
Вследствие нескольких ударов, моя правая рука оказалась внутри кокона. Повторяя поступательные движения, я прорубался всё глубже внутрь пришельца. Внутренняя часть его тела оказалась очень теплой, что говорило о жизни, находящейся там. Тела «собирателей», словно в противовес, были холодны. А это живой организм. Может поэтому они настолько уязвимы, в отличие от своих приспешников. Моя рука была практически обездвижена внутренностями существа. Сдавливаемая желейной средой, конечность не поддавалась. В попытке высвободиться, я начал что есть мочи бить другой рукой по телу твари в месте проникновения застрявшей конечности. Прогремело ещё два выстрела.
Коконообразный сосуд разорвался и моя рука выскользнула из липких удерживающих оков. Я повалился на пол, погрузившись в концентрат удушающего смрада. Из адского чрева на нас хлынула тягучая жидкость, заливая лестничный перелет и стекая ниже. Липкий страх сковал всё естество. Щупальца твари безвольно повисли над полом, а мозговой нарост неподвижно завис в воздухе. Саша в панике отстранилась от мальчика и вжалась в угол, выставляя перед собой руки в попытке защититься ото всех и вся. Данил попятился вниз. Он всхлипывал и судорожно тряс нижней челюстью, зайдясь в беззвучном плаче.
– Дан! Рядом! – приказом остановил я его.
– Да что же это такое?! – взвыл Михаил, упав на колени рядом с умерщвленным телом. Фонарик едва не выкатился из его пальцев.
Сидя на полу, он рукавом оттирал лицо от слизи, покрывавшей его с ног до головы. Услышав его учащенное свистящее дыхание, вырывавшееся из горла, я подумал, что вояка сейчас заплачет навзрыд. Похоже, боец впервые дал волю своим эмоциям. Нервотрепка последней ночи сильно давила на психику, а шокирующие события сыпались на нас, как из рога изобилия. И теперь нервы молодого парня сдали, извергая на волю все его переживания за эту ночь.
Михаил положил голову на колени, а я увидел перед собой совсем обыкновенного двадцатидвухлетнего молодого парня, которому просто не посчастливилось оказаться здесь именно в этот день. Он не был готов, но судьба насильно подтолкнула к встрече с такой безумной и беспощадной