– Знать не знаю, что там было, а что нет, – угрюмо отвечала она. – Я тобой занималась, мне по театрам ходить было некогда.
Разговор этот был почти два года назад. Как раз после моего первого визита в это «чистилище».
Дедушка как не силился, так и не смог вспомнить, что конкретно находилось в здании:
– Янчик, ты думаешь, я сейчас смогу вспомнить? – смеялся он. – Он закрылся лет пятнадцать назад. Последний раз я в нем был еще до твоего рождения, это точно.
Подумать только, прошло целых пятнадцать лет, а то и больше…
Неужели, этот клочок земли настолько никому не нужен, что лучше пусть уж хоть что-то на нем будет находиться?
Отважно миновав коридор, я отправилась прямиком к лестнице. Мне уже не терпелось поскорее сесть за свое любимое пианино. Вновь прикоснуться к тем клавишам, колдовские звуки которых я не слышала уже два месяца.
Проходя мимо центрального зала, я направила свет фонарика вглубь помещения. Вновь никаких разительных перемен мною подмечено не было. Либо же за время моего отсутствия здесь почти никто не ошивался, либо гости оказались очень деликатными в своем поведении. Мне всегда сразу бросаются в глаза любые изменения: разбившийся плафон от люстры, упавшая на пол вывеска «кофе-чай», провалившаяся в подвал ступенька. Я же здесь без пяти минут дома!
На лестницу я чуть ли не вбежала. Меня распирало от чувства нереального счастья. Хотя бы на недолгое время я смогу отвлечься от своих негативных мыслей. Может быть, выражу свою обиду через музыку. Так, как смогу. А со свежей головой думаться будет легче.
Внезапно, я замерла на месте.
Расстояние от верхней ступеньки лестницы до зрительного зала составляло около двадцати шагов напрямик. Стоя почти на самом верху, я услышала какой-то тихий шум на втором этаже, но не сразу сообразила природу происхождения звука.
Меня окатила ледяная волна, стремительно пронесшаяся от кончиков волос до пальцев на ногах.
– Что это? Не хватало, чтобы меня еще здесь застали! Столько раз сюда приходила и никого не видела! Черная полоса какая-то! – возмущенно подумала я, стараясь не паниковать.
Приглушенный звук, тем временем, не прекращался.
С минуту я простояла как вкопанная на предпоследней ступеньке, только после чего меня, наконец, осенило: играло пианино!
Ну, не само, конечно, оно играло. Кто-то играл на моем пианино!
Те лобные доли моего мозга, которые отвечали за рациональность поступков, советовали мне немедленно ретироваться. Они даже не советовали, они орали что есть мочи. Мало ли кто мог там сидеть. А что, если там целая компания? Каких-нибудь подростков-хулиганов, или чего хуже – алкоголиков и преступников.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив