– Ну, такое не забыть, – ухмыльнулся брат Стар.
– Светлани, мать принцессы через доверенных лиц сообщила мне, – вампир глубоко вздохнул, прежде чем продолжить, – что спасти Виктори можешь только ты.
– Вот те раз, – старый мастер обмяк на маленьком пуфе, скособочившись, словно готовясь упасть, – приехали.
Вампир мгновенно оказался возле друга, поддержав за плечо. Тут же развернулся, шагнул к столу, схватил стакан с водой, подал старику.
– Мало мне быть твоим личным донором, – брат Стар глотнул чистой освежающей воды, – так ты ещё хочешь меня и этой эмоциональной вампирше скормить, кровопийца херов.
– Она умрёт, – Саннвер до боли сжал плечо побратима, – ты наша последняя надежда.
– Оставь меня, – старик надсадно закашлялся, неосторожно поперхнувшись очередным глотком воды, – не хочу видеть твою мерзопакостно прекрасную рожу перед смертью.
– Я верю в тебя, брат мой, – вампир склонил голову и прижал руку к груди над самым сердцем, где тускло блеснул металлом жёлудь на подложке из дубового листа, – и намерен приветствовать тебя утром.
Правитель Сангвитерры удалился, а брат Стар остался наедине с юной принцессой, из тела которой постепенно уходила жизнь. Семьдесят два года – это не такой малый срок при всех учитываемых обстоятельствах. Стойкий солдат инквизиции в прошлом, мастер-наставник для более молодых воинов, нынешний кожевник, лучший друг и побратим короля. Что может быть достойнее для старика, если не жертва во спасение мира и благоденствия объединённых королевств?
Брат Стар через голову стянул колюче шерстяной свитер, по привычке аккуратно сложил на пуф подле кровати, тут же скинул сапоги, снял носки тонкой вязки, улёгшись поверх одеяла, аккуратно освободил хрупкие запястья эмоциональной вампирши от браслетов ограничителей, крепко обхватил мертвенно холодные пальцы широкой натруженной ладонью.
Старик смежил морщинистые веки, и уставшее сознание заволокла тоненько звенящая пелена мрака.
– * *
Тьма была повсюду. Обволакивала сознание, измученное пытками тело, подвешенное на цепях вниз головой. Плотным туманом заползала в уши. Словно извивающиеся черви берушей медленно, с ватной размеренностью, глушила слух. Проникала в ноздри и съехавший на бок беззвучном крике привычной боли рот. Мягко раскачивала, заставляя поскрипывать металлические звенья.
Лишь этот тихий скрежет да глухой стук тягучих кровяных капель о поверхность жестяной бадьи, подставленной под пленника, нарушали мрачную тишину каменного подвала…
Брат Стар не любил эти свои воспоминания, приходящие в ночной душной темноте. Они заставляли мысленно возвращаться к началу жизненного пути в королевстве Сангвитерра, и от этого настроение портилось на несколько дней. С возрастом картинки прошлого потускнели, смазались, разбавившись новыми событиями и впечатлениями. Но иногда, вот как