В торговых рядах нынче было малолюдно. Свадьба отгуляла, урожай пока не собран, скот резать рано, вот и сидели на торжище только те, кто куплю-продажу своим ремеслом сделал. Я лениво отмахивался от призывов купить поросят, пироги и сапоги. Наконец набрел на лавку с украшениями.
Ох и красота-то какая! Торговец откинул в сторону навес, и разноцветные каменья заиграли-заискрились на солнце.
– Уважаемый воин хочет купить бусы для невесты? Или для матери? Или себе браслет?
– Сестренке серьги обещал…
Не успел я договорить, как он вытащил из-под стола шкатулку и доверительно шепнул:
– Есть у меня особый товар. Искусный кузнец выковал!
Открыл, а там на синей ткани лежат крошечные серебряные подвески в виде ступки с пестиком.
– И красиво, и благословение Орсы всегда будет с ней. С такими серьгами и забрюхатеть, и разродиться легко сможет.
– Не, у моей сестренки Хунор в покровителях ходит.
– Хунор? – задумался торговец.
– Мне простые серьги. С камушком. И чтоб блестел вот как эти.
То ли купец попался такой азартный, то ли скучно ему было, но провозились мы с ним аж до полудня. Сначала все камень подбирали: «под глаза», будто я помнил, какие там у Ингрид глаза; «с добрым знамением», будто он продает что-то со злыми знаками. За такое и закопать заживо могут. Потом торговались с ним до хрипоты. Он заломил цену в две марки за две висюльки с камушком. Точно не серьги, а шлем продавал. Уж я и за нож брался, и Альриком угрожал, и троллей вспоминал, но полмарки так и отдал.
Когда я вернулся на пристань, наших там толком и не было. Лишь Арне Кормчий в очередной раз перестукивал доски, проверял их на крепость, да Облауд лежал и горланил песню во всю глотку.
– Пиво потечет снова!
Пиво потечет снова!
Пиво потечет снова!
В наших землях
На победу в битве,
На мясо и восторг
Давай выпьем
На наших землях![1]
Я махнул их рукой, забрался на борт, лег рядом с Облаудом и под его нескончаемый рев собрался было поспать. Ночью было не до того.
И только-только задремал…
– Альрик! – протрубил над ухом зычный голос.
Меня и Облауда аж подбросило. Я откатился к борту, выхватил нож и приготовился к бою.
– Альрик!
– Нет его, – буднично ответил Арне.
Возле «Волчары» возвышалась огромная фигура