После мы с ней обсуждали увиденное и услышанное. И вот, что самое интересное, Ли часто замечала то, что пропускал я, или просто имела своё мнение о том, что слышала, отличное от моего, из-за чего мы спорили нередко. Но не ссорились. Вообще-то это удивительно, что мы ни разу не ссорились. Даже маленькими, я чувствовал себя старшим и сильным, настоящим мужчиной рядом с ней, и потому, не жадничая, отдавал ей всё, что она хотела, поэтому из-за игрушек или игр у нас споров не было. А игры выдумывала обычно Ли, у неё была какая-то неуёмная фантазия, я всегда удивлялся.
Становясь старше, мы становились ближе, хотя бабушка и бывала недовольна этим как будто, иногда даже высказывала мне замечания, что у меня вместо друзей-парнишек какая-то девчонка в друзьях. Спрашивается, откуда у меня могли взяться друзья моего пола, если все окружающие были ниже меня происхождением, и это уже внушало мне долю презрения в отношении их, это, во-первых. А во-вторых: они и вполовину не были так умны и интересны мне как Ли. По-моему, они были даже глупее меня. И намного. Так что был за смысл водить с ними компанию? Только ради мальчишеских игр? Для этого не было нужды дружить, то есть сходиться близко.
А с Ли мы дружили, не расставаясь, сколько я помню себя. Времена года сменяли друг друга, а в остальном мало, что изменялось. Мы с Ли ходили в школу, мы занимались дома, мы всё время были чем-нибудь заняты и всё время были вместе. По вечерам, попозже, когда считалось, что мы спим в своих кроватях, мы пробирались друг к другу в комнаты, и болтали, играли, обсуждали все происходящие события. А иногда мы просто сидели молча, читая: или смотрели кино, или совершали экскурсии по музеям, это Ли особенно любила
К нам в Вернингор приезжало много людей, приезжали и наши родственники, бабушкина сестра Анна и её сын, Всеволод, он был взрослый с нами никогда не водился, даже не смотрел в нашу сторону, каким-нибудь собакам, бродящим по дому и саду высоконогим борзым, которые так нравились моей бабушке, он уделял внимания намного больше, чем нам. Вообще он мне не нравился. Весь его котовий довольный вид, и то, что он был красив необыкновенно, и то, как уверенно и свысока общался со мной. И даже то, что ему досталось имя моего деда, которым так гордилась бабушка и благодаря которому, сама она была теперь правительницей. И, хотя все в один голос твердили, что похож на деда я, а не он, и в будущем я стану правителем Севера, а не Всеволод, всё же я не мог простить ему его вечной самодовольной ухмылочки, его победоносного вида.
А потом у меня появилась ещё причина ненавидеть его. Ли стала меняться. То есть, вначале как-то ужасно стал меняться я сам, я начал расти, на моём теле появились волосы, мой член стал каким-то огромным и непослушным, заставляя едва ли не постоянно думать о нём. И хуже всего то, что он не слушался