– Нас обручили еще наши родители, – неожиданно начала мисс Рехана. – Мне тогда было девять лет, Мустафе Дару тридцать, но отец хотел, чтобы муж был старше меня и заботился обо мне так, как сам он заботился о матери, потому он и выбрал мне Мустафу-джи, которого считал человеком ответственным. Потом родители у меня умерли, а Мустафа Дар отправился в Англию и сказал, что через некоторое время вызовет меня. С тех пор прошло много лет. У меня есть его фотография, но он для меня давно чужой человек. Я даже голос его по телефону не узнала.
Слушая, Мухаммед Али дивился ее рассказу, но в этом месте кивнул головой, надеясь в душе, что кивнул с умным видом.
– Ну, – сказал он, – в конце концов, родители всегда стараются, чтобы детям жилось получше. Ваши родители выбрали для вас хорошего честного человека, который сдержал слово и вас вызвал. Теперь вы познакомитесь, полюбите его… у вас вся жизнь впереди.
Заметив на этот раз горечь в ее улыбке, Мухаммед Али удивился.
– Скажите, уважаемый, – заговорила мисс Рехана, – почему это вы так уверены в том, что мне дали визу?
Потрясенный, он встал.
– У вас… вы оттуда вышли с таким счастливым видом… Я и подумал… Прошу прощения… Неужели и вам дали от ворот поворот?
– Я ответила неправильно на все вопросы, – сказала она. – Что родинка не на той щеке, что ванная комната совсем не такая – я ее придумала и обставила, как хотела. Одним словом, все сказала не так, понятно?
– Что же теперь делать!? Куда вы теперь?
– Обратно в Лахор, вернусь на работу. Я работаю в одном большом доме няней у трех прекрасных мальчиков. Если бы я уехала, они заскучали бы.
– Какая беда! – воскликнул Мухаммед Али. – Я ведь предупреждал! Нужно было взять паспорт. А теперь, как это ни печально, я не в силах помочь. У них теперь есть анкета, и если они проверят, то и паспорт не поможет… Все пропало, все пропало… Ах, ну если бы вы меня послушались! Все было бы хорошо.
– Вряд ли, – сказала она. – И не нужно так огорчаться.
Он стоял на пятачке возле остановки автобуса и смотрел, как она улыбается ему сквозь заднее стекло, до тех пор пока автобус не скрылся в облаке пыли, не в силах отвести от нее глаз, потому что до сих пор никогда в жизни – в своей жаркой, длинной и трудной, не знавшей любви жизни – он не видел такой открытой, такой счастливой улыбки.
Радиоприемник
Мы все знали, что, коли вдова вцепилась в него мертвой хваткой, добром дело не кончится, но парень был глупый, осел молодой да и только, а таких ничему не научишь. Жизнь у него начиналась хорошо. Бог его одарил божественной красотой, отец уступил ему место и сошел в могилу, но не бросил мальчишку-то без ничего, а оставил ему в наследство роскошную рикшу, с пластмассовыми сиденьями и всем что положено. Так что и красота у него была, и работа