– Тише. – сказал Иакинф, присев на корточки.
Арон укрылся за прилавком и стал наблюдать за поведением своего наставника. Вдали, в метрах пятидесяти, послышался громкий голос, постепенно приближающийся к рынку с восточного переулка, освещая темные улочки огненным светом факелов. Как только голос почти достиг рынка, Арон и Иакинф смогли распознать в нем несколько голосов, сменяющихся по тембру и произношению.
– Это они. – произнес Иакинф, ухватившись за свой клинок, торчащий из кобуры, и крепко сжав его, действуем тихо и идем следом.
На рынок из переулка вышло семеро фигур, одетых в кожаные стеганые дубленки и коричневые штаны, расшитые разными цепочками и карманами. Каждый был при оружии. Шли они чуть быстрее обычного, попутно поддерживая беседу друг с другом. Иакинф шмыгнул за прилавок так, чтобы бродяги не заподозрили слежку, Арон сделал тоже самое.
– Чертов город! – выругался один из бродяг. – Ни души.
– А как же мы? – спросил его товарищ, шедший рядом.
– Ты, что забыл, мы же головорезы, нет у нас ее. – улыбнулся верзила, сверкнув золотыми зубами и тут же сплюнув на землю накопившуюся слюну.
Бродяги подхватили шутку и начали ржать.
– Ну, не скажи, после того, что ты сделал с этой бабой, пожалуй, я бы помолился на тебя в следующий поход в храм, прежде чем сжечь его.
Толпа загоготала пуще прежнего.
– Стерва сама напросилась, эта сука напоролась на мой нож, а все остальное сделал ее муженек! – выкрикнул бродяга, громко высморкавшись.
– Тебе не нужно было его убивать, нужно было чтобы он посмотрел на то как долго ты ее будешь трахать.
– Он и посмотрел, пока я ему глаза не выколол.
Прошло время, прежде чем бандиты покинули рыночную площадь, направившись в северный переулок. Арон и Иакинф спокойно последовали за ними, стараясь не привлекать к себе внимания. Ночная тьма нарастала, и огни, сиявшие на рынке от горящих факелов, погасли, унеся пламя дальше по городу. Город был большим и с высоты был похож на песочный лабиринт. В скором времени бандиты привели героев к своему логову. Проход в подвал одного из уличных зданий, обшитый когда то массивной стальной дверью, теперь же вырванной с петель. Отныне это просто путь в катакомбы под городом, где водятся крысы и разные скользкие гады, куда не следует забредать в поздний час и, если уж на то пошло,