Раздался голос Котова:
– «Звезда» – звену. Задачу выполнил. Ухожу.
Говорил он тяжело – так, словно тащил только что сброшенную супербомбу на собственном горбу. Котову что-то ответили с «Тетерева», но никто ничего не понял. Динамики пронзительно завизжали, нагоняя на всех необъяснимую крупную дрожь.
– А немцы-то опять учудили, – заметил Коккинаки.
Нестеров отрыл было рот, чтобы разузнать, о чём речь, и тут же захлопнул его.
Рядом с замком Нойхаузен, что располагался в семи километрах от Кёнигсберга, воздух как будто остекленел и накалился. Там, казалось, пылали невидимые печи, выдыхавшие необозримое количество жара прямиком в ночь. За колебаниями пространства просматривалась авиабаза люфтваффе. Такая же грозная и опасная, способная породить десятки погибельных жал, она словно пряталась за этим призрачным щитом.
Очарование экипажа «Петляка» нарушил вопль Гулаева с «Тетерева»:
– Сделано, родненькие! Сделано!
Не сговариваясь, Нестеров и Коккинаки повернули головы в другую сторону. «Петляка» легонько тряхнуло. Второй раз за десять минут ночь превратилась в ослепительно яркий день. Северо-восточные предместья Кёнигсберга – там, где располагался вагоностроительный завод, – раздирал пламенный монстр, порожденный детонацией трех тонн взрывчатого вещества из тринитротолуола, гексогена и алюминия.
– Вышли на цель! Готов отправить посылку! – отрапортовал Кожедуб. – Жду команды!
Однако сотрясалось не только побережье Балтийского моря, вырванное из иллюзии сна. Прожектора пытались сжечь облака, тревожно выли сирены, по оранжево-черным клубам дыма полз «Тетерев» – всё это внезапно предстало фальшивой декорацией к тому, что разворачивалось по курсу «Петляка». Окрестности немецкой авиабазы заливало багровое сияние.
– Не лети туда, – пробормотал Коккинаки, с каким-то детским упоением разглядывая искажения воздуха. – Ради бога, Нестор. У меня дурное предчувствие.
– Сбрасывать или нет?! – проорал Кожедуб.
Нестеров что-то прокричал и с удивлением понял, что не слышит собственного голоса. Звуки словно были выкрадены необычным свечением.
«Петляк» влетел в центр атмосферных возмущений.
3
– Так сбрасывать или нет?! – не то вскрикнул, не то проблеял Кожедуб.
Штурмана услышали, но никто не сподобился дать хоть сколько-нибудь осмысленный ответ. Кожедуб и сам бы не припомнил, что за слова исторг его рот. Все поголовно озирались по сторонам. Широко раскрытые глаза с испугом изучали незнакомый мир.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст