Успокоившись, пытаюсь дать уже трезвую оценку случившемуся. В зеркале стараюсь не смотреть на темные пятна, которыми щедро усыпано мое тело. Боже! Даже там есть! Что он за монстр? Разве так с девушками в постели обращаются? Похоже, в этом плане наш генеральный просто зверь. Не зря я его чудовищем считала. Такой он и есть. Угадала ведь.
Упрямо гоню прочь противный внутренней голос. Он шепчет, что мне то самой, по крайней мере, все очень даже понравилось. И стонала я всю ночь вовсе не от плохого со мной обращения. Или даже скорее мне то самое плохое обращение очень даже зашло. Все эти мысли я отодвигаю как можно дальше.
Впереди новогодняя неделя. Новогодние каникулы. Не надо ходить в офис. А за это время вся суета с корпоративом уляжется. Забудется. И сам генеральный тоже забудет непутевую снегурочку, что сумела затащить его в постель.
Похоже, мое везение на удачном побеге не заканчивается. Может и дальше будет так же фартить? Может и увольняться не придётся? Если только фортуна не отвернется от меня.
Глава 5
На все новогодние каникулы я сбегаю за город к родителям. Прихватываю с собой Ваську разумеется. Он орет в машине как резанный. Поездки на дачу для него один сплошной стресс. Но и оставить его одного дома не могу. Присматривать некому. Да и он сам загнется с тоски.
Правда, как только переступаю порог дома и выпускаю это кошачье исчадие ада из переноски, он тут же пулей летит к маме. Прыгает на руки и начинает мурчать, как трактор. Вот ведь предатель.
– Оставлю тебя, Васька, тут, – произношу в сердцах.
Обидно даже становится. Кормлю его, пою, к ветеринару вожу. Кучу денег на всякие игрушки, когтеточка с зарплаты отстегиваю, а он вот значит как. Вот она какая его благодарность. Такая же, как и у всех мужиков.
– Оставляй, конечно, – мама гладит Ваську по спине, а он мурлычет сильнее, – может наконец-то найдешь себе мужика нормального. Внуков нам с отцом родишь.
– Людк… – доносится из соседней комнаты.
– Что Людк?! Людк да Людк! Так и помрем внуков на руках не понянчив.
Мама подносит к глазам платок. Где взяла то только? Наготове стояла. Мама та еще актриса. Бывшая. Папа ее как на сцене увидел, влюбился без памяти. Даже все ее особенности характера творческого столько лет терпит.
Единственный золотой мужик, которого я знаю. Таких на свете больше не бывает. Штучный экземпляр. Обожаю своего папулечку.
– Ленок приехала? – папа проходит к нам в комнату. Весь перепачканный. Видимо опять возился в своем сарае, – обнимать не буду. Сама видишь.
– Ничего не вижу, – ныряю в