Но что-то пошло охренеть как не так. С одной стороны… С другой – по-своему интересно. В последнее время мало что торкает, даже самые разные рисковые ситуации не заставляют чувствовать себя живым, а тут хоть любопытно.
Ладно бы просто недотрога была – тогда и забыл бы быстро, забил. Так её неприступность сочетается с очень даже интригующими внезапностями вроде россыпи презиков по асфальту. Выпавших из её куртки, да. И куда так спешила с ними?
Так и не узнал причину, но в тот момент успешно притушил любопытство. Наверняка ведь херня какая-то банальная там, вроде того, что она ими барыжит. Или не себе несёт. Или даже если себе – не похуй ли?
Подсознанию, видимо, нет. Оно прочно связало девчонку с презиками и шибануло по мне охрененно острым желанием. Ещё более сильным, чем когда просто увидел её.
Ничего такого, с чем бы не справился, конечно. Вот только образ милой светлокожей блондинки, стоящей передо мной на коленях и краснеющей, периодически всплывал в мозгу; когда с другими зажигал. Она, блять, настолько светлая, прям как бледная, что красный на её щеках пиздец как виден. И тем прикольнее её, наверное, смущать.
Трахать, скорее всего, тоже. Она везде такая бледная? Если по попе довольно аппетитной отшлёпать, небось, следы рук долго видны будут. Про засосы уж молчу.
Морщусь, вдруг вспомнив, что на всё это претендует и Федя. Вообще такой себе тип. Не будь мы выгодны друг другу, точно бы отпиздил. Видел, как с другими нарывается, скользкий тип. Со мной, конечно, не рискует.
Трассу надо обкатать. Я охренительно уверен в своих способностях, но игнорировать такие моменты уж точно не собираюсь. Для меня они определяющие.
Обычно я не демонстрирую соперникам полный спектр своих возможностей, потому тренируюсь отдельно. Либо по супер-ранним утрам, либо по ночам – даже круче, когда мало что видно. Если сумею объехать вслепую на любой скорости, то всё прочее легко мне дастся.
Но это потом. Начинаю я всё же с раннего утра, часов с пяти. Только-только рассвести успевает, а я уже гоняю. На предельных, яростно, то и дело то поднимая мотоцикл, то поворачивая его резко, то на одном колесе ездя, то вообще без рук.
Ни разу не получается хоть что-то из внутреннего выплеснуть. Жалобное лицо отца до сих пор перед глазами. Не думал, что он может быть настолько ничтожным. Чуть ли не пресмыкающимся передо мной…
Блять! Нахуй.
Торможу резко, перестраиваюсь. Гнаться от мыслей – такая себе тактика.
– Любишь рисковать? – неожиданно слышу знакомый голос. Но ведь Лера не гоняет сама, зачем здесь?
Воу… Не одному мне не спится в такую рань. Но с чего вдруг со мной говорят, учитывая тот фак и явно услышанные наши с этим Федей планы?
– Кто бы говорил, – лениво отбиваю, намекая на её ставку.
Девчонка улавливает. Неожиданно посмеивается, а я аж залипаю на улыбке, мгновенно сделавший и без того милое лицо ещё более живым.
Колеблюсь: слезать с мотоцикла