По поведению Крюка в лучших домах западной части города, по его манере одеваться его вполне можно было принять за крупного торговца или за светило медицины, конечно, в области женских болезней. Вид у него был респектабельный, речь – светской. Это вводило в заблуждение многих. Он производил впечатление состоятельного человека, однако, всё его богатство, располагающая внешность, аристократические манеры были лишь видимостью.
Настоящее богатство Крюка заключалось в ловкости его пальцев. Он специализировался на карманных кражах. Об этом не подозревал даже Грир, знавший западный Лондиниум, как собственную ладонь. Крюк безумно боялся констеблей и возможного заключения под стражу, по этой причине своих жертв выбирал чрезвычайно тщательно, сперва удостоверившись в оправданности риска. Он мог украсть драгоценную подвеску прямо с шеи собеседника, подрезать тугой кошель с пояса, извлечь золотую серьгу из уха дамы – это было для Крюка детской забавой – а его жертве не пришло бы в голову, что этот респектабельный господин способен на подобное.
Робкие солнечные лучи, пробившиеся сквозь тучи, подчёркивали уличную слякоть и запустение. Грир был удивлён. Он и представить себе не мог, что элегантный, чуть надменный Крюк с завитой надушенной бородой живёт в подобной дыре. Он задержался у мясной лавки не только ради покупки окорока. В действительности, он осматривался, решив, что Монти ошибся, когда указывал ему адрес. На Грира никто не обращал внимания. Он прошёлся вдоль выстроившейся у зданий длинной вереницы грузовых и прогулочных повозок.
Монти предупредил, что Крюк поселился над мясной лавкой. Грир проверил – других мясных лавок на улице не было. Увернувшись от разгружавшего телегу грузчика, который прямо на него шёл с корзиной рыбы на спине, Грир поднялся на второй этаж и стал прислушиваться, но уличный гомон заглушал все звуки в доме.
Он требовательно постучал и приложил к двери ухо. Звук движения послышался после долгой тишины; лязгнула задвижка, дверь приоткрылась и в проёме показалось лицо Крюка.
Грир не видел его около пяти лет, но время было милосердно к внешности ловкого воришки. Разве что он немного осунулся и облысел, а в уголках его глаз образовались тонкие морщинки. В целом же, он остался тем самым лощёным Крюком, которого Грир однажды саданул кружкой.
Вид посетителя заставил Крюка судорожно дёрнуться, рвануться назад и попытаться захлопнуть дверь, однако Грир ожидал подобной реакции и успел просунуть в щель между дверью и косяком носок ботфорта.
– Привет,