Как ясно показывает этот схематический набросок, крестовые походы на Святую Землю были продуктом взаимодействия нескольких факторов: они отражали отличительные военные возможности Церкви (армия крестоносцев и военные религиозные ордена); они выражали интересы папства (освобождение и защита Иерусалима); и они стали возможными благодаря институту крестового похода (представляя Церковь как законную воинственную единицу, а «крестоносца» – как узнаваемую форму auctore с определенным портфелем религиозных интересов).
Конечно, крестовый поход был не единственной формой вой-ны, проводимой христианскими силами на Святой Земле. Динамика общественной или политической войны явно прослеживалась на протяжении двух веков латинского политического присутствия в Сирии и Палестине.
Тем не менее, любой серьезный учет средневековой геополитики должен признавать и принимать во внимание отличительные черты этих церковных войн. Хотя крестовые походы часто переплетались с другими формами насильственных конфликтов, они не сводились к ним; и при этом они не были мотивированы тем же самым основополагающим созвездием военных подразделений, структурных антагонизмов и институтов, которые породили эти другие формы войны. Скорее, они были отличительной формой организованного насилия, которое, как мы увидим, нашло свое выражение и в других частях латинского христианского мира.
Мы хотим расширить эту дискуссию, сосредоточив внимание на институте «крестового похода» как типе войны, наиболее тесно связанном с этой военной мощью. Какова природа этого учреждения? Каковы были его корни? И чем крестовый поход отличался от публичных войн средневековой геополитики ?
Институт крестового похода был построен, по крайней мере частично из сырья, предоставленного культурным повествованием христианской «священной войны» (bellum sacrum). Как впервые заявил Карл Эрдманн в своей монографии 1935 года «Происхождение идеи крестового похода»4, крестовые походы были фактически кульминацией исторического развития христианского института «священной войны», который он определил как «любую войну, которая рассматривается как религиозный акт или каким-то образом устанавливается в прямом отношении к религии». По словам Эрдманна, этот институт развивался в три исторических этапа.
Во-первых, в V веке Августин (ум. 430) заложил основы, представив идею о том, что сохранение единства христианской церкви