Сержант сказал всем, что надо делать и все начали расходиться.
– А с кем мне сегодня быть? – поинтересовалась блондиночка, – Моего наставника нет.
– Хм, – Хейз многозначительно протянул, думая с
кем ее поставить сегодня.
– Со мной, – перебил я мысли сержанта.
На ее лице читалась вся злость и негодование. О да, ты еще не знаешь , что тебя ждёт. Она словно метнула в меня своими молниями. А я мысленно рассмеялся на это.
Я сказал ей взять снаряжение и надеть камеру, а сам пошел к нашему транспорту.
Уже когда мы выехали, она задала непонятный мне вопрос:
– Почему?
– Что почему?
– Почему вы захотели взять меня в свои подопечные? – негодующе поинтересовалась девчонка.
– Давно не патрулировал. Захотел на улицу сегодня, – коротко ответил я.
Около часа она молчала и ничего не говорила. Будто даже не дышала. Она умеет быть молчаливой? Когда нам поступил из рации вызов и я сказал, что мы принимаем его, я неожиданно для нее спросил:
– Где мы?!
– Что?
– На какой мы улице? Какой район? – она замялась и пыталась высмотреть по табличкам. Я рассмеялся про себя.
– Мелроуз Авеню, – спустя секунду ответила она. И ведь не ошиблась.
– Всегда надо знать, где ты находишься, чтобы сообщить об этом диспетчеру и своим коллегам.
– Я знаю и понимаю. Но пугать меня своим грубым голосом не надо, – проговорила она. Грубым голосом? Смешно, вроде же обычный голос.
Приехав на вызов, в нас сразу же начали стрелять. Вот же черт. Выйдя из машины, мы встали за дверьми и начали ответный огонь, вызывая подкрепление. Один из них начал убегать, а Моника побежала за ним. Вот девчонка! Подстрелив в ногу преступника, я арестовал его и посадил в машину. Через пять минут Моники до сих пор не было. Еще через минуту она появилась с беглецом в наручниках, но на лице у нее были ссадины. На душе стало как-то больно от ее вида. Прогнав эти мысли, мы сели в транспорт и поехали в участок оформлять их.
Пока мы ехали, я вечно проверял девушку. Задавал разные вопросы, спрашивал, какие статьи нарушили стрелки и постоянно кричал на нее. И каждый раз я ловил на себе ее гневный взгляд, но она ничего не говорила.
Когда мы вновь выехали на улицу, девушка не могла усидеть на месте и это раздражало меня. От ее движений я сжал руль с такой силой, что костяшки на руках побледнели.
– Прекрати, – приказал я ей, но она не послушала, – Прекрати ерзать!
– А то что? Снова начнёшь свои проверки?! – повысила она на меня голос.
Я резко остановил транспорт посреди улицы. Моника непонимающе уставилась на меня, когда я проговорил.
– Выходи, – она ошарашенно просмотрела на меня и я повторил, – Выходи из машины.
– Ээ…Ты…, –