Холт крикнул мне вслед:
– Да не обижайся! Ты все равно в домашней одежде!
Придя домой, я забралась на чердак, вытирая слезы с багровых щек, достала свой дневник с единорогом и вычеркнув Холта из списка возможных будущих женихов, захлопнула потрепанную тетрадь. Глядя на обложку, я усмехнулась – у нашей семьи не было денег даже на настоящий дневник – я записывала свои мысли и заметки в старую поваренную книгу мамы, на обложке которой детским неуверенным подчерком было накарябано «Личный дневник! Никому не читать!» и рядом небольшое изображение того, что в детстве мне казалось единорогом.
Забавно, ведь в те времена, этот дневник казался мне ничуть не хуже, чем на витрине магазина. Потому что это был подарок от мамы, из этой книги она готовила вкусную выпечку по воскресеньям, и несмотря на то, что многие страницы были перепачканы и смяты – они хранили в себе такие теплые и яркие воспоминания! Невольно я закрыла глаза и вдохнула запах старой книги – выпечка, пыль, уют – вот что ударило тут же в нос, свободную руку я положила на сердце и старалась вслушаться, но оно колотилось как бешеное «туктуктуктуктук» не унималось глупое сердце, и я никак не могла отыскать свою маму.
В июне мистер Стенфилд предложил место папе в Муниципальном совете. Папа, казалось, не сомневался ни секунды, при первом же телефонном звонке он дал свое устное согласие Джеку, а после позвал меня на разговор, думая, что я еще слишком маленькая и глупая. Мы сели за наш обеденный стол, ведь все важные разговоры происходили именно здесь – у нас просто больше не было места. Крошечный дом с двумя спальнями, одной ванной комнатой, кухня и прихожая, в которую едва помещалось два человека, поэтому пока один вешал свою куртку на крючок на входе, второй мог подождать на улице, насладиться свежим воздухом и только потом пройти в дом.
Папа начал разговор издалека:
– Звездочка моя, ты же знаешь, как сильно я тебя люблю? И что я обещал твоей маме заботится о тебе за двоих и сделать все возможное, чтобы ты была счастлива и прожила свою лучшую жизнь…
– Она уже не может быть лучшей без мамы!
– Знаю, малышка, знаю, но так уж сложилась судьба и по правде говоря, в этой дыре у нас мало шансов на какие-либо перспективы.
– Не смей называть наш дом дырой! – впервые в жизни я повысила голос на отца, и со скрипом отодвинула от стола видавший виды старый деревянный стул.
– Прости, ты неправильно меня поняла. Я хотел сказать, что мне предложили работу. Очень хорошую и высокооплачиваемую, мы сможем позволить себе любой дом, любые вещи, выбрать колледж, какой ты только захочешь! Но, к сожалению, нам придется немного переехать.
– И куда же? – грозно спросила я, сложив руки на груди.
– Сиэтл – со вздохом ответил папа и опустил глаза, стараясь не встречаться со мной глазами.
– Немного? Это ты называешь немного переехать?! – я закипела от ярости. Вскочила из-за стола так, что