– Маленькой проблемой? – Джонотан нахмурился, словно силился понять, какая из её проблем – маленькая, и смотрел слишком сочувствующе, так сочувствующе, что хотелось взвыть или расплакаться, хотя еще минуту назад ей этого вовсе не хотелось.
– Ну как же, сейчас самое время спасти меня от жениха, разве нет? – улыбнулась она самым шальным образом, словно и правда уже не воспитанная дама, а самая что ни на есть пиратка! И невозможно было унять эту кипучую силу, так и толкающую на самые смелые слова: – Мы, кажется, спорили, что в случае победы ты получишь ночь и меня? Ну так давай! Самое время, иначе, как только мы пристанем у восточных берегов, ты точно проиграешь.
– Перестань, Агата, – его тёплые ладони легли на плечи, словно он хотел притянуть её в объятия, но он сам не сдвинулся, отчего она почувствовала, как что-то обрывается внутри.
– Что же… – Агата запнулась, чувствуя, как пересохли от рома губы и как стало тяжелее произносить слова, – теперь я недостаточно хороша? Теперь, когда всё моё приданое обещано другому? – это было зло и неправильно, настолько неправильно, что она осеклась и отступила на шаг, отворачиваясь, обхватывая себя руками.
– Глупая девчонка, – голос Джонотана прозвучал нежным шёпотом у неё над ухом, а горячие, уверенные руки обняли её, прижимая к такой надёжной крепкой груди. – Я готов увезти тебя на необитаемый остров, спрятать ото всех, чтобы ты была только моей.
– Но ты не сделаешь этого… – Агата стояла не шевелясь, чувствуя биение его сердца.
– Я не простил бы себе этого, – Джонотан положил подбородок на её макушку, и, когда очередная волна мягко качнула корабль, Агате показалось, что он укачивает её в своих объятиях. – И ты бы мне не простила. И я обязательно сделаю всё, чтобы предложить тебе вариант лучше.
– Ты же… капитан, – тихо прошептала она, вжимаясь в него всем телом, как, бывало, делала ещё в детстве, когда была напугана и когда он был единственным, кто готов был утешить рано осиротевшую девочку.
У них было одно горе на двоих: в тот страшный день, когда Агата потеряла мать, Джонотан потерял обоих родителей. Шторм не пощадил ни маленькую лёгкую прогулочную яхту, ни троих взрослых, один из которых был опытным моряком.
Но теперь её обнимал не просто знакомый, поспоривший, что сорвёт с её губ поцелуй, а взрослый мужчина, сильный, умелый и столь явно её желающий, что от одной мысли ёкало внутри и замирало в болезненном предвкушении.
Выпитый ром действовал так, что становилось ещё хуже: туманил голову и рождал внутри самые стыдные желания. Такие, о которых не то что не говорят подругам, но даже не думают благовоспитанные девушки её положения.
Агата вздохнула, чувствуя, как кружится голова, и порывисто развернулась в кольце его рук:
– Мы можем просто уплыть, – она взглянула на него снизу вверх и прикусила губу.
Джонотан приподнял брови в нарочитом удивлении:
– А твоего отца и «надзирательницу», видимо, пустим на корм акулам? –