– Значит, вот как ты обо мне думаешь? Ожидала, значит? А я почему-то думал, что как минимум тебе нравлюсь.
– Да кому я нужна без ноги? И тебе не нужна, – сказала Ира грустно.
– Откуда такая уверенность?
– А что? Не так? – Ира говорила уже гордо, с вызовом. – Ты не знаешь, Стасик, как я любила платья. В платье женщина выглядит более изящно, более женственно, на каблучках если… Я год плакала, прыгая на костылях. А протез… Учиться ходить на нём, это же больно, трудно. Я уже свыклась с мыслью, что никому я не нужна и семьи у меня не будет. Кому нужна калека? Ты же тоже не захочешь всю жизнь мучиться с безногой? Что родители по этому поводу скажут?
– Они сказали: «Это твоё дело, сынок».
– Сказали? Так ты знал?
Ира удивлённо посмотрела на Стаса.
– Какая ты наивная! Конечно. Ты общаешься с моей сестрой, а она же знает, что у тебя правой ноги нет.
– Что же ты тогда так в лице переменился, как увидел?
– Одно дело знать, другое дело увидеть.
– И давно ты знаешь?
– С третьего свидания. Машка и мне, а заодно и родителям всё выложила. Честно говоря, я думал, что всё гораздо хуже.
– А сейчас что думаешь?
– Что люблю тебя, и что это лишний повод таскать тебя на руках всю жизнь.
Ира рассмеялась.
– Стас, может, лучше всё-таки не таскать, а носить?
– Как скажешь, спорить не буду, можно и носить.
И он подхватил девушку на руки и, глядя в глаза, спросил:
– Замуж за меня пойдёшь?
– А откажу – бросишь? – она лукаво смотрела на него.
– Брошу, – Стас не понял игры слов.
Ира обхватила его за шею.
– Тогда пойду, а то так ещё одной ноги лишусь.
Стас развернулся со своей ношей и задумчиво произнёс:
– А без протеза, наверно, будет легче?
– Наверное, – согласилась Ира.
Стас поцеловал её и понёс в комнату.
16.02.2024 г.
А жизнь-то прошла
Николая Петровича уволили. У фирмы, где он работал, начались финансовые проблемы, и поэтому увольняли всех, кого можно, и экономили на всём, на чём можно. Николая Петровича на фирме любили: он всё умел и мог починить всё, что угодно – от сантехники до компьютера. Хозяин подумал, что выгодней вызывать соответствующие службы, чем держать такого умельца на все руки, тем более, что он чаще чинил автомобили сотрудников, чем вышедшее из строя имущество фирмы. И походил Николай Петрович больше на директора, чем на ремонтника. На нём неизменный костюм-тройка, свежая рубашка, галстук, он всегда в начищенных до блеска ботинках, чисто выбрит, источает запах приятного парфюма и ходит всегда прямо, как будто палку проглотил.
И всё равно уволили, с неохотой, но уволили.
Николай Петрович сильно не расстроился. Он был искренне уверен, что с его-то золотыми руками и светлой головой работа найдётся. Но не тут-то было. Сказался