Девушка полежала так, восстанавливая силы. Она понимала, что должна гордиться достигнутым. Любой на ее месте гордился бы.
Но она чувствовала лишь усталость. И стыдилась, что не испытывает должного душевного подъема.
От этого усталость давила еще сильнее, ведь чувство вины – тяжкий груз. Тяжелее, чем камни, которые она недавно поднимала.
Ей стало совестно. У вины множество друзей, чьи адреса всегда под рукой, чтобы в любой момент можно было их позвать.
Вокруг становилось все жарче, но тепло не передавалось Юми. Снаружи она поджаривалась, но внутри оставалась сырой. Так и лежала, пока не открылась дверь. Вы бы, наверное, сперва услышали стук деревянных сандалий, а вот Юми не услышала.
Ночная гостья осталась в дверях – чернильное пятно на черной бумаге. Она ждала, пока Юми не подняла голову, вдруг осознав, что плачет. Слезы капали на пол и испарялись не сразу.
– Лиюнь, как у меня получилось? – спросила наконец Юми, поднимаясь на колени.
– Вы выполнили свой долг, – ответила Лиюнь тихим, но скрипучим голосом.
Звук был почти как у рвущейся бумаги.
– Я… никогда не слышала, чтобы йоки-хидзё зараз удавалось призвать тридцать семь духов, – с надеждой сказала Юми.
В обязанности опекунши не входило хвалить ее, но… было бы приятно, если бы похвалила.
– Это так, – ответила Лиюнь. – Теперь люди начнут гадать, всегда ли вы были способны на такое. Не намеренно ли отказывались дать другим поселениям такое же благословение, как этому?
– Я…
– Избранница, я не сомневаюсь, что вы достаточно мудры, чтобы продолжать в том же ключе, – сказала Лиюнь. – Я также уверена, что вы не перестарались и жители следующего поселения не получат гораздо меньшее благословение и не сочтут себя недостойными.
Юми стало дурно от одной лишь мысли об этом. Ее руки безвольно повисли; даже шевелить ими было очень больно.
– Завтра я постараюсь.
– Вне всякого сомнения. – Лиюнь задумалась. – Мне претит мысль о том, что обученная мной йоки-хидзё не способна правильно распределять силы. Также не хочется думать, что я слишком плохая наставница, если моя ученица бездельничает, скрывая свой истинный потенциал.
Юми совсем сжалась, морщась от болезненных спазмов в руках и спине. Даже столь невероятного успеха оказалось недостаточно.
– К счастью, оба этих вывода несправедливы, – прошептала она.
– Я сообщу в Гонша, что завтра их посетит сильная йоки-хидзё, – сказала Лиюнь.
– Благодарю.
– Избранница, позвольте кое-что напомнить.
Юми подняла голову, и при взгляде