– Через десять километров полустанок, Вишневка. Там на передовой через лес располагается третья стрелковая рота. Найди лейтенанта Осипчука, хороший парень, молодой, со сноровкой. Сообразит, как на ту сторону переправить тебя до Боруна. Молнирую ему, как доберусь до штаба, и дам знать о твоем прибытии.
– Приглядите за Громовой Наташей, – попросил Шубин. – Тяжело ей на войне.
Вагон тронулся и медленно поплыл в темноте дальше. Неожиданно тонкая рука обвила шею разведчика, а сухие губы прильнули к его губам в горячем поцелуе. Через долю секунды тоненькая фигурка спрыгнула на насыпь, выкрикнула на прощанье:
– Теперь не страшно!
Глеб Шубин в растерянности от смелого поступка девушки шагнул назад в глубину вагона. Состав набирал скорость, и уже в проеме не было видно ни Белкина с его десятками мешков и ящиков, ни Наташи, которая всё-таки смогла исполнить хотя бы одну свою мечту. Разведчик снова остался один на один с собой; вокруг сопели и храпели десятки бойцов, стучали колеса теплушки, через приоткрытую дверь со свистом врывался ветер. Лишь военный не спал – в темноте касался пальцами своих губ, на которых до сих пор горел поцелуй девушки, подаренный на прощанье. Он сам не замечал, что вместо привычного сосредоточенного серьезного выражения лица у него на губах, как невесомая бабочка, застыла легкая улыбка. Улыбка от восторга, что, несмотря на страх и горе, которые царят на войне, всё-таки жизнь оказывается сильнее смерти. Как в этой хрупкой девочке, Наташе Громовой. Она ведь через ужас, слезы продолжает жить, надеяться, всем сердцем испытывать жалость и любовь. Мысленно Глеб пожелал хрупкой девочке удачи: «Пускай вернется тебе любовь. Спасенный немец будет присматривать за тобой с небес, а я тут, на земле, в своих мыслях». Хоть и был капитан фронтовой разведки коммунистом, не верил в Бога, никогда в жизни не был в церкви, но почему-то был уверен, что Наташа под охраной спасенного ею врага, под чьей-то надежной заботой, которая теплым плащом укроет санитарку от смерти и лишений.
Дорога до нужной остановки пролетела быстро. Вагоны замедлили движение, в щели мелькнул луч от фонаря, и голос дежурного по станции объявил:
– Вишневка!
Дальше всё пошло по привычному пути: проверка документов, дорога на попутке до линии фронта. Правда, машины не нашлось, так что пришлось Глебу стать попутчиком артиллерийскому расчету. Лошади и тяжелая техника долго спускались с платформы, потом в темноте артиллеристы возились со сбруей. Первую же попытку подсветить себе фонариком остановил окрик дежурного:
– Отставить! Соблюдайте светомаскировку! Граница совсем рядом!
Артиллерист чертыхнулся под нос и всё же погасил тусклый луч света. Когда удалось взнуздать лошадей, те мерно потащили тяжелые телеги с пушкой и ящиками. Шубин пристроился на краю повозки, по многолетней