Они погрузились в обсуждение того, стоит ли ему говорить на диалекте, и решили, что все-таки не стоит, иначе и другим лордам придется делать то же самое.
– Значит, диалект только для привратников и убийц, – сказала Мэгги. – Если, конечно, Перри так скажет. Я-то точно не стану этим заниматься.
– Давай выпьем за это. Совсем капельку. Ну, соглашайся, Мэгги.
– Хорошо. Согласна. Но только совсем чуть-чуть.
– Ладно. Виски? Погоди минутку.
Он прошел в угол комнаты и нажал кнопку. Две створки двери разъехались в разные стороны, открыв маленький бар.
– Господи боже мой! – воскликнула Мэгги.
– Знаю. Это уже чересчур, правда? Но такой уж у Тедди вкус.
Она подошла к бару и уселась на высокий табурет. Он нашел виски и содовую и заговорил о своей роли.
– Я мыслил недостаточно широко, – сказал он. – Великий, несовершенный гигант. Да. Да, ты права насчет этого, конечно. Конечно.
– Хватит. Если это ты мне наливаешь.
– Ой! Ладно, держи, дорогая. За что выпьем?
– Ну это же очевидно: за Макбета.
Он поднял бокал. Мэгги подумала: он великолепен. Он хорошо справится с этой ролью, я уверена. Но он сказал севшим голосом:
– Нет, нет, не говори так. Это может оказаться плохой приметой. Никаких тостов.
И он выпил так быстро, словно она могла ему помешать.
– Ты суеверен? – спросила она.
– Вообще-то нет. Просто какое-то предчувствие. Ну, наверное, все-таки да, немного. А ты?
– Как и ты. Не особо. Немножко.
– Думаю, среди нас нет таких, кто не был бы хоть самую малость суеверен.
– Перегрин, – тут же сказала Мэгги.
– Да, он точно не производит такого впечатления. Все эти разговоры о том, чтобы мы держали это в тайне, даже если мы и воображаем себе что-то эдакое.
– Тем не менее у него за плечами две успешные постановки, и обе прошли безо всяких происшествий, – сказала Мэгги.
– Да, именно так.
Он помолчал немного и сказал слишком уж небрежным тоном:
– Знаешь, пьесу ведь собирались поставить в «Дельфине». Лет двадцать назад, когда он только открылся.
– И почему не поставили?
– Умер актер, игравший главную роль, или что-то вроде того. Еще до того, как труппа собралась. Говорят, они не успели провести ни одной репетиции. Так что постановку отменили.
– Надо же, – сказала Мэгги. – А что в остальных комнатах? Тоже картины с обнаженными телами?
– Показать тебе?
– Нет, спасибо. – Она взглянула на часы. – Разве нам не пора в твой «Парик и Поросенок»?
– Перри сначала будет репетировать с ведьмами. У нас полно времени.
– Я ужасно пунктуальна и не смогу насладиться устрицами, если времени будет в обрез.
– Если настаиваешь.
– Да, настаиваю. Извини. Я приведу себя в порядок. Где тут ванная?
Он открыл дверь.
– В конце коридора, – сказал