– Он имел в виду кого-то из коллег. Но если ты хочешь именно к нему… – Я вопросительно подняла бровь, будто внутри у меня был полный штиль.
– Э-э-э… ну… я могу и к кому-то другому, – стал он заикаться.
– Конечно, если только это не женщина, – резко бросила я. Ладно, наверное, я и не хотела сдерживаться. Отпугивать клиентов вообще-то нельзя, даже идиотов, но вот от таких отсталых придурков меня тошнило.
– Что? – произнес он.
– Если только не я буду делать тебе тату, тогда это может быть кто угодно, – ответила я, глядя на него в упор.
Он мгновенно покраснел и замотал головой:
– Я против тебя ничего не имею. Я тебя даже не знаю!
– Вот именно. Ты ни фига обо мне не знаешь. Понятия не имеешь о том, какой я мастер. Чисто для информации: я мастер, у которого наш босс – один из лучших татуировщиков страны – набил себе две тату. – Тот факт, что нам тогда пришлось прервать первый сеанс, потому что у меня от волнения тряслись руки, я, конечно, утаила. – Не видев ни одной из моих работ, ты решаешь, что я плохо работаю. Потому что я женщина. – Я облокотилась на стойку и подалась вперед. – Так вот у меня для тебя интересные новости: иголка, которой я вбиваю под кожу чернила, находится у меня в руках, а не между ног.
Парень сверкнул глазами. Теперь он развеселился, и это взбесило меня еще больше.
– Спасибо за такие образы. Ты же понимаешь, что эту картинку мне теперь не развидеть? – сказал он, посмеиваясь и потирая себе лоб.
Я остолбенела. Такой реакции я не ожидала. Я-то думала, он не принимает меня всерьез, но вместо этого… Он, кажется, к себе самому серьезно не относился. В довершение расплывшаяся на его лице виноватая улыбка была чертовски сексуальна. Так тебе и надо, Алиса.
Он покаянно опустил голову. Стоял, засунув руки в карманы джинсов и переступая с ноги на ногу. И даже эти неловкие телодвижения смотрелись секси. Когда он снова заглянул мне в глаза, мое сердце учащенно забилось, потому что он опять смотрел так же, как когда я спускалась по лестнице. Серьезно и пристально.
– Прости. Знаю, это так кажется, но на самом деле я не придурок.
– А почему ведешь себя так? – подняла я бровь.
– Если расскажу, растеряю всю свою крутизну.
Я скрестила на груди руки.
– Нельзя растерять крутизну, если ее у тебя никогда не было.
На его полных губах вновь заиграла ухмылка. Кажется, это его секретное оружие. Улыбнулся – хоп! – и больше на него не злишься. И, черт возьми, это работало! Потому что мне пришлось приложить усилие, чтобы сдержать улыбку.
– А вот и я, – донесся до меня голос Басти. Он вышел из задней комнатки, окутанный ароматом свежезаваренного кофе. – Это тебе. – Он поставил две горячие чашки рядом с ковриком для мыши. – Я пошел готовиться к сеансу. Пошлешь Ким в третий кабинет, у нее запись ко мне на пол-одиннадцатого.
– Сделаю. И спасибо за кофе. – Я с улыбкой подняла чашку.
– Без проблем, Лиса.