Московский школьник
Слушатель военфака МИИС
Когда мы уезжали «служить» в из Москвы в Гомель, папа «на счастье» разбил тарелку, очень этим меня напугав.
Про жизнь в Гомеле помню мало. Один раз мама на рынке купила живую курицу, такую пёстренькую, и папа ушёл с ней в сарай. Я повыла, и заявила, что не буду её есть. И не ела!
Летом мы снимали дачу. Папу там укусила хозяйская собака и сбежала, пришлось делать уколы. Я ходила в медпункт вместе с раненым папой, и с ужасом наблюдала за процедурой.
Сож тогда был чистый, у берега сновали мальки…
Когда родился мой брат Володя, мы с папой вместе носили маме передачи. Обедали мы в столовой. Я около часа ела суп с макаронами, а папа рассказывал мне сочинённую им бесконечную сказку о мальчике, собачке и волке.
Сидевшие за соседними столиками дамы нежно на него поглядывали, что было не удивительно. Папа был высокий, красивый, сердитым я его почти не помню. Когда он улыбался или хитрил, глаза у него становились как щёлочки.
1941 г. До войны
1941 г. Первые дни на войне
…
В парке я сбегала с крутого откоса, а папа меня ловил.
Когда мы ехали из Гомеля «служить» в Минск, нам досталось всё купе – Вовушка дал концерт, и оба соседа сбежали в свободное купе.
На 9 км (Минск) мы жили недалеко от Училища, в комнате в коммуналке. Во второй комнате жили Колышкины, в третьей – не помню. Там было море мышей. Однажду нас, детей, всех созвали к Колышкиным. Глава семейства стоял в ботинках, а у носка металась мышь —он наступил ей на хвост! Мышки залезли в шкафы и скреблись. Бедная мама- она панически боялась мышей.
Папа доверял мне важное дело – брить ему шею безопасной бритвой. Ох, и гордилась же я!
Была у меня ещё одна почётная обязанность – до блеска чистить латунные пуговицы на папином кителе специальной жидкостью, собрав их на дощечке с прорезью. Анодированных пуговиц тогда ещё не было.
Фото «Мы на 9 километре» – на первой авторской странице.
Довольно скоро семья переехала вУручье, но уже без меня- из-за болезни сердца меня отправили в Москву, к дедушке и бабушке.
Папа не интересовался особо бытовыми делами, не ловчил (для себя). Когда ему давали квартиру в Уручье, он сказал, что в семье три человека (а я считалась членом его семьи, хотя и не жила вместе), и папа получил ОДНОКОМНАТНУЮ квартиру.
Маме пришлось взяться за дело самой, и квартиру дали на всех, «ДВУШКУ».
Папа был страстным, азартным грибник ом. За Памятником, напротив Училища, было море белых.
Когда хотелось подосиновиков, мы с ним ездили на 13 километр. Однажды, возвращаясь из санатория, папа гулял по опушке, пока водитель чинил автобус, и набрёл на поляну, усыпанную грибами. Страшно довольный, он привёз домой набитый подосиновиками чехол от чемодана.
Папа очень любил книгу Гашека о Швейке, часто цитировал «перлы» из неё.
На аккордеоне он играл замечательно, любил и понимал музыку, был душой всех компаний: